Афоризмы
Шрифт:
Вопреки мнению некоторых, не разум – начало и руководитель добродетели, а, скорее, движения чувств. [112]
Самому любить лучше, чем быть любимым: любить – это некое действие, доставляющее наслаждение, и благо, а быть любимым не вызывает в предмете любви никакой деятельности. (…) Тем не менее люди из честолюбия предпочитают быть любимцами, а не сами любить, поскольку быть любимцем связано с каким-то превосходством. [113]
112
«Большая этика», II, 7, 1206b
113
«Большая этика», II, 11, 1210b
Дурной (…) [человек] никогда не бывает себе другом, он всегда во вражде с самим собой. [114]
Почему
Узнать самого себя – это и самое трудное, (…) и самое радостное, (…) но самих себя своими силами мы не можем видеть (…); при желании видеть свое лицо мы смотримся в зеркало (…), при желании познать самих себя мы можем познать себя, глядя на друга. Ведь друг, как мы говорим, это «второе я». (…) Знать себя невозможно без помощи друга. [116]
114
«Большая этика», II, 11, 1211а
115
«Большая этика», II, 12, 1211b
116
«Большая этика», II, 15,1212а
Ярость выводит человека из себя. Вот почему и поведение кабанов имеет вид смелости, хотя это и не настоящая смелость. [117]
Имеющие опыт преуспевают больше, нежели те, кто обладает отвлеченным знанием. [118]
Опыт есть знание единичного, а искусство – знание общего. [119]
Признак знатока – способность научить. [120]
117
«Евдемова этика», III, 1, 1229а
118
«Метафизика» I, 2, 981а
119
«Метафизика» I, 2, 981а
120
«Метафизика» I, 2, 981b
Владеющие искусством способны научить, а имеющие опыт не способны. [121]
В поэтическом произведении предпочтительнее вероятное невозможное, чем невероятное, хотя и возможное.
Одни [искусства] – для удовлетворения необходимых потребностей, другие – для времяпрепровождения; изобретателей последних мы всегда считаем более мудрыми, нежели изобретателей первых, так как их знания были обращены не на получение выгоды. [122]
121
«Метафизика» I, 2, 981b
122
«Метафизика» I, 2, 981b
Мудрость (…) занимается причинами и началами. [123]
Более мудр во всякой науке тот, кто более точен и более способен научить выявлению причин. [124]
Удивление побуждает людей философствовать. [125]
Знание о чем бы то ни было есть знание общего. [126]
Для счастья (…) нужна и полнота добродетели, и полнота жизни. [127]
123
«Метафизика», I, 2, 981b
124
«Метафизика», I, 2, 982а
125
«Метафизика», I, 2, 982b
126
«Метафизика», III, 6, 1003а
127
«Никомахова этика», I, 10, 1100а
Может быть, (…) вообще никого не следует считать счастливым, покуда он жив (…)? Если в самом деле признать такое, то не будет ли человек счастлив лишь тогда, когда он умер? [128]
Камень, который по природе падает вниз, не приучишь подниматься вверх, приучай его, подбрасывая вверх хоть тысячу раз. [129]
Добродетель
128
«Никомахова этика», I, 10, 1100а
129
«Никомахова этика», II, 1, 1103а
130
«Никомахова этика», II, 1, 1103а—1103b
Искусство и добродетель всегда рождаются там, где труднее. [131]
Совершать проступок можно по-разному (…), между тем как поступать правильно можно только одним-единственным способом (недаром первое легко, а второе трудно, ведь легко промахнуться, трудно попасть в цель). [132]
Мужественные совершают поступки во имя прекрасного. (…) В противном случае мужественными, пожалуй, окажутся даже голодные ослы, ведь они и под ударами не перестают пастись. [133]
131
«Никомахова этика», II, 2, 1105а
132
«Никомахова этика», II, 5, 1106b
133
«Никомахова этика», III, 11, 1116b
Скупость (…) неизлечима (…); она теснее срослась с природой человека, чем мотовство. Большинство ведь, скорее, стяжатели, чем раздаватели. [134]
Порок уничтожает сам себя, и если он достигает полноты, то становится невыносимым для самого его обладателя. [135]
Какие насмешки не стесняются выслушивать, такие и сами говорят. [136]
134
«Никомахова этика», IV, 3, 1121b
135
«Никомахова этика», IV, 11, 1126а
136
«Никомахова этика», IV, 14,1128а
Человек (…) свободнорожденный будет вести себя так, словно он сам себе закон. [137]
Молодые люди становятся геометрами и математиками (…), но (…) не бывают рассудительными. Причина этому в том, что рассудительность проявляется в частных случаях, с которыми знакомятся на опыте, а (…) опытность дается за долгий срок. [138]
Как зверю не свойственны ни порочность, ни добродетель, так не свойственны они и богу, но у него есть нечто, ценимое выше добродетели. [139]
137
«Никомахова этика», IV, 14, 1128а
138
«Никомахова этика», VI, 9, 1142а
139
«Никомахова этика», VII, 1, 1, 1145а
Не способный к раскаянию неисцелим. [140]
Те, что твердят, будто под пыткой (…) человек счастлив, если он добродетелен, вольно или невольно говорят вздор. (Возражение эпикурейцам.) [141]
Для ищущего чрезмерных удовольствий страданием будет уже отсутствие чрезмерности. [142]
При чрезмерных страданиях люди ищут чрезмерного удовольствия, (…) полагая, что оно исцеляет. [143]
140
«Никомахова этика», VII, 8, 7, 1150а
141
«Никомахова этика», VII, 14, 1153b
142
«Никомахова этика», VII, 14, 1154а
143
«Никомахова этика», VII, 15, 1154а