Африканская страсть
Шрифт:
– Темновато тут, чтобы документы предъявлять, – противно рассмеялся неизвестный, и Лиза испугалась.
«Никакой он не милиционер, – сообразила она, – милиция по квартирам ходит или повесткой к себе вызывает, а этот нарочно лампочку вывернул. Разве милиция так поступает?»
– Куда девица подевалась? – доверительно спросил голос.
– Ка-какая девица? – оторопела Лиза. – Никакой девицы…
– Татьяна Белолобова! Она к тебе ехала!
– Не знаю никакой Белолобовой! – в панике взвизгнула Лиза, она и правда от страха все забыла.
Мужчина чуть ослабил хватку, и Лизавета Ивановна оттолкнула его и бросилась вверх по ступенькам.
– Караул! –
Она вспомнила в этот критический момент наставления психолога, который несколько месяцев назад выступал по телевизору и говорил, что в случае нападения нужно кричать не «убивают», а «пожар» – тогда гораздо больше шансов, что кто-нибудь придет на помощь.
Голос сзади чертыхнулся, и тут из темноты выскочила еще одна фигура и попыталась перехватить беглянку. Где уж было устоять немолодой, в общем, и не очень сильной женщине против двух здоровых мужиков! Лизавета Ивановна споткнулась о чью-то ногу и с размаху грохнулась на ступеньки. И тут открылась дверь подъехавшего лифта, осветив поле боя, и кто-то высоченный выкатился на площадку. Он, с ходу разобравшись в ситуации, залепил одному из нападавших в глаз, потом ногой ловко отбил удар второго. Лизавета Ивановна слабым голосом продолжала звать на помощь, и наконец открылась дверь ближайшей квартиры на первом этаже. Там проживала Анна Власьевна, дама весьма преклонных лет, но неуемного темперамента. Открывать дверь на крики о помощи она по старой привычке не боялась, к тому же была страшно любопытна.
– А вот сейчас милицию вызову! – гаркнула Власьевна, различив дерущихся, и этого оказалось достаточно для нападавших.
Скорее всего, они поняли, что никаких сведений при таком шуме и скоплении народа они от Лизаветы Ивановны не добьются, и поспешили ретироваться.
– Андрюша! – ахнула Лизавета Ивановна, различив, кто был ее спаситель.
Зять буркнул что-то неразборчивое и устремился в погоню. Лиза попробовала подняться, но ноги ее не держали. Сидя, она ощупала голову. Крови не было, только на затылке надувалась большая шишка.
– Не догнал! – разочарованно сообщил зять, вернувшись. – У них за углом машина стояла.
– Ну это какой же нынче грабитель пошел! – громко удивлялась Власьевна. – На своем транспорте на дело ездит! Милицию вызывать?
– Не нужно, – буркнул Андрей, – сами уже разобрались.
Лизавета Ивановна, против обыкновения, согласилась с зятем, который поднял ее под мышки и запихнул в лифт. По пути наверх до их девятого этажа он поведал, что высмотрел тещу в окно и забеспокоился, когда лифт не заработал. Все-таки время позднее, двенадцатый час.
Малышка спокойно спала. Лизавета Ивановна умылась, с трудом разобрала постель и легла. Зять любезно притащил ей старую резиновую грелку, набитую льдом, чтобы приложить к шишке. Засыпая, она думала, что напрасно ругала зятя за то, что на даче он все время бьет ногой в стенку, – вот ведь и от карате этого есть какая-то польза.
Лена шла по улице и думала.
С заметкой об этом профессоре все ясно. Заметка была заказана и оплачена Ольгой Ракитиной… то есть теперь она не Ракитина, а Сербина, и действовала она, конечно, не по собственной инициативе, а по поручению центра «Вариант»… С заметкой все ясно, Ольга заплатила за нее, причем заплатила необычайно щедро, а этому Николаю Уточкину… то есть Маслову, или как там еще его зовут, совершенно все равно, что писать, лишь бы платили. Потом профессору дали понять, что заметка – это только
Но в глубине души Лена понимала, что куда больше, чем грязная история с профессором, ее взволновало то, что Ольга сменила фамилию, что она больше не Ракитина.
– Куда это мы так торопимся? – прозвучал неожиданно рядом с ней нарочито гнусный, издевательский голос.
Лена подняла глаза и увидела прямо перед собой, посреди тротуара, тощего сутулого юнца с зализанными сальными волосами, в узких обтягивающих джинсах и черной кожаной курточке. Он раскинул руки и приближался к ней, словно собирался обнять старую знакомую. За спиной у этого отморозка маячили еще двое – коренастый блондин с залепленной пластырем щекой и розовый толстяк, похожий на молочного поросенка. Только вот у молочных поросят не бывает таких злых и порочных глаз.
– И куда же это мы торопимся? – повторил тощий отморозок, подходя к Лене и окидывая ее с ног до головы липким гадостным взглядом. – Задержись, куколка, на минутку!
– Ребята, дайте пройти, – проговорила Лена, стараясь держаться как можно спокойнее, – вам что, нужны неприятности?
– Какие неприятности? – Сутулый тип криво и многообещающе ухмыльнулся. – Куколка, а у нас не будет никаких неприятностей. Мы сейчас с тобой зайдем кое-куда и познакомимся поближе… и всем будет очень приятно, я тебе обещаю!
– Герыч, она чего – нас пугать вздумала? – с интересом спросил «молочный поросенок». – Пусти меня, я сейчас ее саму напугаю! Так напугаю, что она всю оставшуюся жизнь заикаться будет! Я ей сейчас сделаю, в натуре, цирлих-манирлих!
С этими словами он выдвинулся из-за спины сутулого и полез розовой толстой рукой за пазуху.
Лена отступила, но троица рассредоточилась и медленно окружала ее, тесня к полуоткрытой двери подъезда. Ее пугала темнота за этой дверью, а еще больше – нереальность всего происходящего. Эти трое юнцов казались какими-то ненастоящими, выдуманными, они казались персонажами из дешевого криминального сериала, и от этого ей стало еще более жутко.
– Ребята, шли бы вы себе, – проговорила она, стараясь сохранить остатки воли и не впасть в панику, – шли бы вы! Меня муж встречает, он сейчас выйдет… а он у меня, между прочим, боксер!
– Боксер? – Сутулый отморозок мерзко захихикал. – А может, он ньюфаундленд или вообще мастино наполитано? Нет, куколка, ты мне мозги не закомпостируешь, нет у тебя никакого мужа!
– А если бы и был, блин, так мы бы его мигом урыли! – подал голос коренастый блондин.
Сутулый подошел к Лене вплотную, и она почувствовала его тошнотворный запах – запах пота, гнилых зубов, застарелого перегара и чего-то еще, сладковатого и особенно омерзительного.
Это омерзение придало ей сил: девушка поднырнула под руку отморозка и бросилась бежать.
Она стрелой неслась по пустой ночной улице, и тяжелые шаги догоняющих ее мерзавцев раздавались за спиной все ближе и ближе. Эта ночная улица тоже казалась ей нереальной, ненастоящей. Никого не было, ни одной живой души, ни на чью помощь не приходилось рассчитывать.
– Стой, сука! – орал злобным, истеричным голосом сутулый подонок. – Все равно же догоним! Стой, жаба косоротая, а то изуродуем!