Африканский казак
Шрифт:
После такого официального знакомства последовало объявление о помолвке, на котором присутствие молодых не предусматривалось. От имени жениха Идрис поднес семье невесты несколько мешков каури, сообщил, что стада эмира Лере пополнились десятками коней и быков, сотнями овец и коз. Без свидетелей намекнул, что во владениях соседнего султана, рьяного сторонника покойного Хайяту, эмир может взять все, что сам пожелает. Для невесты, от имени жениха, передали новый кошелек с талерами, набор изящных туфель из цветной кожи на высоких каблуках, серебряный полумесяц, которым украшают прическу, множество коробочек с краской для щек, ресниц и бровей и несколько рулонов различных тканей. Для раздачи родным и соседям невесты отправили тысячу орехов кола, щедро оделили певцов и музыкантов.
К вечеру вернулся усталый Идрис.
— Радуйся, главное дело сделали, — сообщил он Дмитрию. — Все ахнули, когда я сказал, сколько ты даешь за невесту. Ее дядя только бородой затряс и поспешил заверить, что принимает выкуп и согласен на ваш брак. А судья тут же прочитал молитву. Не беспокойся, они тоже не будут скупиться, еще до свадьбы пришлют посуду, постельные принадлежности и съестные припасы. Показали мне жеребца, которого подарят тебе. Ну и красавец!
— Когда же свадьба?
— По обычаю надо ждать два месяца, но все закончим через три дня. — Идрис с сожалением вздохнул. — Если бы не это тревожное время, мы бы все твои свадьбы праздновали не меньше года. Но Раббех приказал каждую из них закончить не больше чем за десять дней.
День первой свадьбы запомнился Дмитрию на всю жизнь. На рассвете его разбудил Ахмед, слуги поспешно его накормили и одели, а затем увезли из дома и заперли на каком-то дворе за городской стеной. Там уже расположился Айчак с десятком своих соплеменников, которые успели раздобыть барашка и теперь лакомились свежим жарким.
— Глупые обычаи в этих краях, — сказал Айчак, макая кусочек мяса в миску, наполненную солью и тертым перцем. — В день свадьбы жених почему-то должен прятаться, друзья находят его, а потом силой тащат к невесте. Он еще должен делать вид, что собирается от них сбежать. Вот у нас все просто — сговорился со стариками, пригнал отцу невесты десятка два коров, а потом бросил ее поперек седла и готово! Потом все родичи гуляют целую неделю и объедаются бараниной. Скушай и ты кусочек. Они же полдня будут рыскать по всему городу, тебя искать!
Но друзья жениха знали свое дело, и убежище Дмитрия было довольно быстро обнаружено, а его самого облачили в парчовые халаты и через всю столицу повезли к невесте. У ворот ее дома их встретила огромная толпа нарядно одетых женщин и неизменные музыканты. Опять пришлось раскошелиться, раздавать каури и орехи кола. Тем временем конюх, который вел под уздцы коня жениха, потянул его куда-то в сторону. Все расценили это как попытку к бегству и с воплями преградили путь. Пришлось заплатить опять.
Затем жениха, который едва мог передвигаться из-за длинной и тяжелой одежды, стащили с седла и буквально понесли в покои невесты. Амина неподвижно сидела, вся обвешанная золотыми и серебряными украшениями, до глаз закутанная в разноцветные шали. Она весело взглянула на толпу друзей, втолкнувших в комнату ее жениха, и продолжала молча раскладывать на большом медном подносе клубки ниток и кусочки тканей. Всем видом показывала, что занята важным делом — собирается что-то шить. На шумные приветствия вошедших не обратила внимания.
Все расселись вдоль стен, и наступила тишина. Кто-то негромко кашлянул, но невеста продолжала заниматься своим делом.
— Она что — глухая? — удивился один из друзей жениха.
— В Зарии все такие, на ходу спят, — ответил другой.
— Ой, не скажите, — возразил третий. — Слышали историю о купце, который повстречался с девушками Зарии?
— Они его обчистили наголо!
— Вот-вот! Вошел в город с караваном верблюдов, а вышел в одной набедренной повязке!
Все эти шутки прозвучали напрасно, Амина продолжала молчать.
— Что вы стараетесь, она же по-хауса не понимает!
— Ах да! В Зарии никогда не поймешь, о ком идет речь, о мужчине или о женщине.
— Они про всех говорят одинаково — «он», «его», «мой»!
— У них услышишь и такое — «мой жена коза доил, он стоял, его юбка жевал»!
На этот раз Амина не выдержала и расхохоталась. Откинула конец шали и открыла лицо.
— Слава Аллаху! Она услышала нас!
— Теперь, друзья, надо у невесты «купить речь».
— Пусть она хоть слово скажет.
— Молчаливая жена — тихая ведьма!
— Начинайте! Не скупитесь!
На поднос посыпались каури, но Амина в ответ только презрительно поджала губы. Не обратила внимания и на серебряные талеры. Снисходительно кивнула и произнесла слова привета лишь после того, как на этой груде денег засверкали золотые динары и полновесные английские гинеи, которыми купцы расплачиваются за товары на далеком океанском берегу. Воистину, дочь эмира Лере знала себе цену!
От неподвижного сидения в нескольких халатах у Дмитрия свело ноги, пот тек ручьями, во рту пересохло. Вся эта шумная суета уже надоела и начала вызывать раздражение. Тем не менее решил выдержать испытание до конца и соблюсти все приличия. Когда друзья наконец-то вспомнили, что еще предстоит свадебный пир, он, как и положено жениху, сделал попытку уйти вместе с ними. Но его решительно оттолкнули и захлопнули дверь перед самым носом.
Впервые Дмитрий остался наедине с Аминой, с этого момента ставшей его законной женой.
— Дай воды! — прохрипел он, срывая с себя пропотевшие халаты.
— Вот, с медом и лимоном! Подожди, все с себя не снимай. Сейчас тебе надо опять к ним выйти. Показать, какой ты скромный и сдержанный, как соблюдаешь обычаи. Не забудь поблагодарить их и не жалей орехов. Видел, за сколько я свою речь «продала»! Все поняли, что я бережливая хозяйка. Иди к ним. Тебе еще на пиру сидеть, а мне пора перебираться в наш дом.
С пира, который в знак особой милости Раббех разрешил устроить в одном из своих загородных дворцов, Дмитрий вернулся поздно. Весь вечер просидел на почетном месте, как истукан, выслушивал поздравления и просьбы новых родных и знакомых. Непрерывно улыбался и старался не наговорить лишнего, не надавать обещаний, не обидеть отказом. Время от времени прихлебывал кофе. Устал, был голоден и зол.
У дверей на женскую половину его с глубоким поклоном встретил Ахмед:
— В доме все благополучно, господин. Жена ожидает тебя.