Африканский Кожаный чулок
Шрифт:
Петух давно пропел, а в Сансуси люди еще спали. Под экватором и летняя ночь продолжительна. Солнце восходит только около шести часов и приблизительно в то же время заходит. Негр не ложится до поздней ночи и потому не любит вставать рано.
Поют вторые петухи; забрезжило утро. Белая Борода выходит из своего дома. Прежде всего он зовет Зюлейку, чтобы она сварила кофе; она — его домоуправительница и обнаруживает много ловкости и понятливости.
Он доволен ею, а она — тем, что может ему служить. Сегодня Зюлейка должна приготовить две порции: приехал гость — Гассан.
Белая Борода сам не был свидетелем происшествий, имевших место в серибе Гассана в день 1-го мая. Он не знал всей гнусности поведения арабов и поэтому поздравил Гассана с усмирением восстания, даже высказал ему благодарность за то, что тот снабжает динков зерном и мукой. В течение немногих недель, прошедших со времени основания Сансуси, столько было дела в своей собственной серибе, что он мало занимался другими вопросами. Кроме того, ему надо было охотиться — это была его задача, и слоновые клыки, которые он мог представить в качестве трофеев, свидетельствовали об успехе охот, давая основания надеяться, что он вознаградит Гассана за все издержки. Белая Борода был в веселом настроении и направился, насвистывая песенку, в хижину Зюлейки.
Последняя была уже за работой, ей надо было позаботиться о своих домочадцах. Сын ее еще спал, но змеи давно проснулись. «Змеи?» — спросите вы. Ну да! Зюлейка была настоящая динка и тотчас после основания Сансуси позаботилась о том, чтобы обзавестись для своего нового хозяйства этими животными. Конечно, странно держать при себе вместо канарейки или кошки змей, но вкусы различны, — и о них не спорят.
Зюлейка достала их себе без особенных хлопот; Лео, главный надсмотрщик новой серибы, услужливо доставил ей желаемую полдюжину. Она очень мило поблагодарила его за это, а у него явился предлог чаще заходить к своей «коллеге» для осведомления о новых домашних животных. Зюлейка давала ему при этом очень подробный отчет; с извивающимися вокруг рук полуприрученными змеями она действительно напоминала теперь волшебницу, волшебницу, способную обворожить сердце юноши-негра, каким был Лео.
Но так как нельзя же было все время говорить о самочувствии змей, то приходилось прибегать и к другим темам: тут являлись на помощь вопросы по хозяйству; они помогали друг другу советами. По вечерам затрагивались более широкие темы — философия и мораль, так как Лео и Зюлейка были до некоторой степени образованными слугами.
Зюлейка рассказывала чудесные истории о тех временах, когда люди еще были добрыми и могли по канату взбираться на небо, рассказывала, как потом люди испортились, как прилетела голубая птичка и перекусила канат; она говорила о злых духах, упоминая иногда вскользь и о невинных средствах, которыми их можно отогнать.
Лео любил слушать эти рассказы, хотя у него всегда являлось желание просветить Зюлейку; он упрекал ее в суеверии и повторял ей то, чему выучился в Святом Кресте. В запутанных речах Лео все-таки ясно проглядывали идеи христианства, и Зюлейка часто задумывалась над положениями этой религии, которые ей приходилось слышать впервые.
— Неужели есть такие люди? — спросила она однажды.
— Как ты можешь в этом сомневаться? — закричал почти возмущенный Лео, — взгляни на Белую Бороду; он хороший человек и живет по нашим убеждениям!
Зюлейка замолчала; с каждым днем возрастало ее уважение к Белой Бороде и расположение к Лео.
Белая Борода был удивлен, застав Лео у Зюлейки в такой ранний час. При появлении своего господина, последний постарался незаметно уйти. В руке он держал какую-то траву. На что она была ему? Негры вообще не дарят друг другу цветов, и Лео, и Зюлейка едва ли могли быть знакомы с этим обычаем, а между тем Лео старался скрыть эту травку.
Быть может, он получил от своей закованной в железо дамы сердца талисман на сегодняшний день? Зюлейка тоже несколько смутилась, когда заметила Белую Бороду.
К счастью, у последнего сегодня не было времени прочитать неграм лекцию о бессмысленности суеверия. В немногих словах дал он Зюлейке необходимые указания, а затем позвал Лео и приказал ему будить остальных негров; сделав эти распоряжения, он ушел к себе.
Гассан еще спал в соседней комнате; Белая Борода сел, дожидаясь, когда Зюлейка подаст завтрак.
У владельца Сансуси были сожители, непрошеные гости. По стене бегала изящная ящерица геко, такая смелая и доверчивая, что ела из рук. Против нее сидела другая — агама, потешно кивавшая головой, как молящийся турок. Фанатики-магометане в серибе Гассана ненавидели агаму, так как думали, что дьявол посредством этого животного издевается над их молитвами.
Высоко на потолке, под куполообразным сводом крыши, гнездились другие назойливые пришельцы; там осы построили себе гнездо в пять сантиметров длиной. Интересно было наблюдать за тем, как эти насекомые строили свои большие соты. Осы были очень красивы, с различными синевато-фиолетовыми крыльями, но больно жалились, и потому Белая Борода ловил их и немилосердно разорял их гнезда.
Для борьбы с крысами и здесь пришлось завести полуприрученных кошек, но против стай сверчков и птинид, портящих бамбук, человек оказывался бессильным. Здесь стены можно было буквально назвать живыми, и Белая Борода в ожидании завтрака занимался тем, что смахивал со стола мелкую желтую деревянную пыль, упавшую за ночь наподобие дождя.
Лео тем временем переходил из хижины в хижину, подымая лентяев с их своеобразных постелей: негры спят на золе.
Люди знали, почему их будят так рано. Сегодня предстояла большая охота в честь Гассана, охота за редким зверем — шимпанзе, и притом не по европейскому способу: хотели охотиться по обычаю дикарей.
Только вчера вечером заметили «длинноухого африканца». Кум шимпанзе решился выйти из густого девственного леса, и перебрался на отдельно стоящую группу деревьев. Здесь, на высоте двадцати-тридцати метров, увидел его зоркий глаз Лео, и тотчас же группа деревьев была оцеплена.
После было послано за подкреплением в Сансуси; человек пятнадцать окружили убежище обезьяны, развели огонь и шумели всю ночь, чтобы проворный скакун не решился сойти с оцепленных деревьев и не простился бы навсегда со своими преследователями.
В Сансуси до поздней ночи плели сети, и на рассвете было решено выступить, чтобы поймать резкого зверя.
Бедный шимпанзе! Ночь, проведенная им на оцепленных деревьях, была для него не из приятных! Лучше бы он никогда не выходил из чащи, где товарищи его устраивали себе гнезда! Там нога человеческая не может проникнуть через чащу растений; густая листва оказывается непроницаемой для человеческого взгляда. К сожалению, страсть к охоте так сильна в человеке, что даже Белая Борода-Нежное Сердце не задумывается зарядить ружье и ведет на шимпанзе вместе с Гассаном целую толпу охотников. А между тем жаль беднягу! Вспомните, как умно он смотрит на нас в зоологических садах, как ласково обращается со служителем!