Африканский ритуал
Шрифт:
Он оделся, посмотрел в зеркало.
– Да, морда кирпича просит. Действительно, как у алкаша.
А собственно, почему, как? Он стал алкоголиком, и это следует признать. Максим достал из секретера несколько тысячных купюр. Выходное пособие приближалось к нулю, и вскоре вопрос с работой станет вопросом банального выживания, но пока есть деньги, будем думать о настоящем, а не о будущем. Оно, это будущее, само заявится, и не факт, что обрадует своим приходом.
Максим прошел в прихожую и тут вспомнил, что
– Нет, я убью тебя, дорогая! – взревел Власов, проходя на кухню. Схватил трубку: – Тебе, идиотка, сколько раз повторять, не тот номер набираешь?!
– Макс?! Ты чего?
– Осип? Твою мать, а мне тут одна полоумная девица с утра названивает, просит дать ей какого-то Эдю, думал, и на этот раз она. Извини, брат.
– Ничего. У меня плохая новость для тебя.
– Обломилась работа?
– Да. Владелец автомоек и заправок Ринат обещал тебя пристроить, а сегодня в отказ, мол, он своему слову хозяин, хочет дает, хочет берет обратно. И ржет, сука. Так хотелось дать ему в морду, да люди кругом.
– Правильно сделал, что сдержался. Хоть у тебя работа есть.
– Уже нет. После отказа я заявление его секретарю бросил.
– Зачем, Юра?
– Да ну его, этого маймуна (обезьяну) волосатого. Вместе другую работу найдем, неужели для нас, спецов, не найдется? Надо просто по-серьезному взяться и обойти солидные фирмы.
– Значит, сейчас ты свободен?
Юрий Осипенко, в прошлом старший лейтенант, служивший в группе спецназа вместе с капитаном Власовым, усмехнулся:
– Как муха в бреющем полете, и даже бабки выбил у бухгалтера, что положены за отработанное время. Так что я при деньгах. Правда, денег тех двадцать тысяч, но тоже хлеб.
– Давай ко мне, Юрик, выпьем за жизнь нашу гражданскую, дерьмовую, вспомним боевое прошлое.
– Лады. Еду!
– Я сейчас в магазин, пойло, закуску, сигарет куплю. Ты когда приедешь, если не застанешь меня дома, обожди, подойду, – предупредил Власов.
– Да я позже приеду. На такси раскошеливаться желания нет, а как у нас маршрутка да общественный транспорт ходят, ты знаешь. Хорошо, если за час доеду. Да, а Надежда дома?
– На работе.
– Но была у тебя?
– Была.
– Так, смотрю, дело скоро до свадьбы дойдет.
– И ты о том же? Все, конец связи!
– Конец!
Отключив телефон, Власов вышел из квартиры, спустился по лестнице, лифтом пользоваться не стал, всего четвертый этаж, прошел к супермаркету, который был метрах в ста от его двухподъездной девятиэтажки. Купил литр водки, нарезку в целлофане, пельмени, сигареты, несколько банок пива. А когда вышел на улицу, телефон вновь разразился трелью вызова.
– Да что ты поделаешь! Сотовый с ума сегодня сошел! – проворчал он, но на этот раз не забыл посмотреть
– И где мы?
– Дома.
– И это в спальне работает грузовик?
Действительно рядом с Максимом стоял «ЗИЛ», водитель которого побежал в супермаркет.
– Это из окна слышно.
– Власов, может, хватит меня обманывать?
– Да в магазин я вышел.
– За водкой?
– Не только, и за пивом, и за сигаретами, и за закуской.
– Ты понимаешь, что реально превращаешься в алкоголика, если уже один пить намереваешься?
– А я не один, ко мне едет Юрик Осипенко.
– Еще один неприкаянный. И зачем вас увольняют из армии?
– Вот этот вопрос тебе надо президенту задать. Хотя он в принципе ни при чем.
– Значит, бухать с Юрой будете? – вздохнула Надя.
– Да.
– А как же его работа?
– Он просил за меня, начальник отказал, тогда Юра, следуя законам боевого братства, уволился сам.
– Вы придурки! Оба!
– Давай условимся, дорогая, ты этого не говорила, я не слышал. На меня нападать можешь сколько угодно, а вот на моих друзей – нет. Понятно объяснил?
– Да пошел ты вместе со своими друзьями! – сорвалась Надежда.
– Вот и поговорили.
– А что? Вполне мило, без мордобоя. Хорошая вещь сотовый телефон, можно без контакта сделать больно.
– Ладно, Надь. Вечером поговорим.
– Нет. Я сегодня не приеду.
– Почему?
– Догадайся с трех раз.
– А чего с трех, – усмехнулся Власов, – и с одного понятно, ты не желаешь видеть мою пьяную рожу, холеная морда твоего босса в любом виде куда приятней, – и отключил телефон.
Вернувшись домой, еще раз посмотрел на себя в зеркало и прошел в ванную. Побрился, принял душ, побрызгался дорогой туалетной водой, надел новые джинсы, майку. Даже нижнее белье сменил. Бывшее в употреблении забросил в стиральную машинку. Вернется Надежда, простирнет, а не придет, сам постирает.
Расставив на кухонном столе пойло и закуску, Максим выставил пепельницу и, прикурив сигарету, открыл форточку, пуская ровные кольца дыма к потолку.
Раздался звонок в прихожей.
Максим прошел туда, не глядя в «глазок», открыл дверь.
На пороге с пакетом в руках стоял в недалеком прошлом его боевой товарищ и подчиненный старший лейтенант запаса, Осипенко Юрий Олегович.
– Привет, Макс, вот и я!
– Заходи. Чего в пакете?
– Как чего. Литруха водки, сардельки, хлеб. Все, что надо, чтобы отметить очередное увольнение с очередной работы. На этот раз по собственному желанию. Знаешь, я даже представить не мог, как это клево увольняться по собственному желанию. Не по сокращению, не по воле чинуш, а самому. Написал бумажку, бросил секретутке, получил бабки и свободен!