Афрофикшн
Шрифт:
Я бы не придала значения, но сегодня уже видела где-то это лицо. Джазовая певица. Сверкает холодной вычурной красотой. Даниела Смолич – высветился баннер с названием исполнителя и звучащей песни.
Я переключаю на «Нетфликс», но оказывается, что закончился оплаченный период подписки. А у меня временно заблокирована карта после вчерашних трех неудачных попыток набрать пин-код в супермаркете. Выключаю телевизор, закидываю босые ноги на диван и смотрю в потолок. События годичной давности начинают прорисовываться в голове с болезненной резкостью.
***
В тот день моя двоюродная сестра завезла мне годовалую
Мы шли по Большой Дмитровке в сторону центра, малышка спокойно сидела в коляске. Я нащупала в кармане джинсовки немного семечек и предложила Максу. Он подставил ладонь, и я насыпала ему небольшую горсточку. Сама сгрызла пару штук, бросая шелуху прямо на тротуар. Макс собирал очистки в кулак и смотрел на меня с легким укором. Я сделала виноватое лицо и напомнила, что у меня одна рука занята коляской.
Проходя мимо одного из многочисленных заведений, Макс скинул очистки в урну, но из-за едва заметного ветра они разлетелись по асфальту. Рядом как раз подметала миниатюрная девушка, официантка или хостесс, и кинула в нас укоризненный взгляд. Вслед бросила: «Косоглазый что ли? Уроды». Меня покоробила такая грубость, а Макс в этот момент отвлекся на телефонный звонок. Мы остановились, он завернул за угол, как бы прячась от шума улицы, чтобы поговорить. Я стояла посреди тротуара с коляской, хотя мне было неуютно от близости места, где нас только что обругали, пусть даже вполне заслуженно. Макс хотел как лучше, но получилось действительно не очень красиво. Хотелось ускорить шаг, но Макс продолжал разговор, отвернувшись от меня. Я старалась не смотреть в сторону возмущенной сотрудницы общепита, как вдруг она материализовалась прямо передо мной с совком в руке. Я не успела открыть рот, как она взмахнула им, и содержимое в виде семечковой шелухи и дорожной пыли оказалось в коляске, у ног девочки. Я была настолько ошарашена, что среагировала молниеносно, ударив девушку по рукам. В этот момент Макс как раз закончил разговор, обернулся к нам и, не раздумывая ни секунды, в два больших шага приблизился к девушке, замахнулся своей огромной ладонью и отвесил ей большую оплеуху. Шлепнул прямо по лицу. Вроде и не сильно, но хрупкая девушка отлетела в сторону дороги и ударилась в припаркованный вдоль тротуара дорогой автомобиль.
Я услышала свой истошный крик: «Макс, ты с ума сошел!» На секунду мы обе замерли в шоковом оцепенении. Макс же быстро взял меня под локоть и повел дальше по тротуару. Я толкала вперед коляску с ничего не подозревающим ребенком. Девушка следовала за нами какое-то время сыпля угрозами и призывая кого-то из свидетелей: «Вы видели, что только что сделал этот бугай?» Затем она резко развернулась и крикнула нам вслед, что сейчас вызовет полицию.
Макс потянул меня свернуть в ближайший переулок, а потом во двор, через который мы вышли в соседний переулок и зашли в торговые ряды, где было достаточно людно, чтобы затеряться.
– Как ты мог? – не унималась я. Мне было важно сию же минуту доказать Максу, как глубоко он не прав, насколько недопустимо поднимать руку на девушку, что бы она ни сделала.
– Малыш, как иначе? Я увидел, что у вас потасовка, что она докопалась до тебя. Ты с ребенком. О чем она вообще думала? Почему к тебе подошла, а не ко мне?
– Но не лупить же ее за это наотмашь, сбивая с ног, – я пыталась говорить спокойно и вкрадчиво, чтобы донести до Макса, что такое поведение недопустимо, что я его не одобряю в впредь не приемлю.
Впредь ли, подумала я тогда. Или он уже преступил черту, подняв руку на девушку? Пусть даже на незнакомую, пусть даже на ту, которая пыталась меня обидеть.
У Макса были недостатки, с которыми я почти смирилась. Но этот его поступок, не говорил ли он о том, что я снова выбрала совершенно не того человека? Да, он пытался защитить меня, но таким жутким бесчеловечным способом. Это его животное начало, зашкаливающие феромоны которые так притягивали к нему как к мужчине – все это могло обернуться очень даже неприглядной картиной в будущем, если закрыть глаза на сегодняшний случай.
Я надвинула на лицо очки, чтобы скрыть глаза, стремительно наполняющиеся слезами.
Макс тоже был на взводе. Это радовало. Значит, он и сам немного в шоке от своего поступка. Он метался в надежде замести следы. Ведь эта «дрянь» наверняка вызовет полицию, а на улице кругом камеры.
Я целый день думала про камеры, с опаской поглядывала на Макса, но в конце дня мы даже зашли в открытое кафе, чтобы отметить вторую годовщину нашего знакомства. Не хотелось портить друг другу настроение в один из последних теплых осенних вечеров.
На следующий день я проснулась и как всегда по привычке открыла Инстаграм. Все было красным от уведомлений: отметки, репосты, комментарии, заполненный директ. Наконец-то появились активность и внимание к моей персоне, о которых я так давно мечтала, но внутри все похолодело.
Случилось самое страшное. Видео стало вирусным. Меня узнали. Именно меня, а не Макса, у которого в давно погребенном в небытии аккаунте было не больше десяти подписчиков.
Я всегда так отчаянно пыталась привлечь внимание к своей книге, к своей личности, как к творческой единице, но отклик был совсем мизерным, несоотносимым с усилиями, которые я вкладывала в блог. Заключив договор с издательством, я наконец воспряла. Почувствовала, что больше не одинока в стремлении прославить свою книгу, что у меня появился надежный союзник. Возможности, которые давало сотрудничество с крупным издательством было легко упустить, расслабившись и пустив продажи на самотек, поэтому я активного готовилась к продажам книги, старательно развивала свой блог и надеялась, что в один день все-таки проснусь знаменитой.
И вот этот день настал. Теле- и интернет- новостные источники пестрили заголовками: «Нет насилию», «Жестокое избиение средь бела дня в центре Москвы», «Бойня в День города», «На каждую силу найдется более серьезная сила».
Я посмотрела на безмятежно спящего Макса. И мне почему-то стало жаль его. О степени незавидности собственного положения я пока не подозревала. С ощущением сдавленности в горле я начала смотреть сообщения, просматривать отметки на видео. На записи Макс выглядел просто огромным по сравнению с хрупкой официанткой. Я тоже выглядела мелкой, лицо размыто, но как-то умудрились узнать. Слишком старательно я выпячивала свою личность. И вот. Более ранние новости писали про двоих неизвестных с ребенком. Чуть позже пошли упоминании о блогере Кире Найт @kira_night – начинающей писательнице и ее спутнике Максиме Шевцове – сотруднике МЧС России. Новые заголовки: «МЧС на мыло», «Интеллигенция и быдло – горючая смесь».
В то утро мы занимались любовью как ни в чем ни бывало, но внутри у меня образовалась пустота. Перед глазами стоял вчерашний шлепок по лицу и казалось, что Макс стал совсем чужим, что все это время прятал свою истинную сущность.
Макса уволили из МЧС в тот же день. По заявлению официантки даже завели уголовное дело. Я поддержала его как смогла, свидетельствовала в его пользу, с оговоркой, что не одобряю рукоприкладство и можно было решить вопрос без него. Но и заострила внимание на дерзком поведении «потерпевшей» по отношению ко мне и к ребенку.