Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний
Шрифт:
По преданию от раби Иоханана:
– Во все время царствования нечестивца Навуходоносора, не появлялся смех на устах ни у одного человека. О времени после смерти Навуходоносора и гласит стих пророка: «Вся земля отдыхает, покоится и поет ликуя». (Шаб., 149)
X. Скорбь
Вспоминая об этом,
Изливаю я душу мою.
– О ком гласят слова эти в псалме сынов Кореевых?
– О Кенесет-Израиль.
– Владыка мира! – говорила Кенесет-Израиль, – я вспоминаю безмятежный мир минувших дней и говорю: «о, если бы было ныне, как в те дни, когда храм существовал еще, и Ты сходил с вышних и Духом Твоим осеняло меня, и народы пели славу мне, а когда я, грешная молила о милосердии, Ты внимал мольбе моей. Ныне же – стыд и позор стали уделом моим».
И еще говорила она:
– Господи! Каким смущением полна душа моя, когда брожу по руинам Дома Твоего и слышу шепот, который проходит по ним: Место, где потомки Авраама приносили жертвы на алтаре Твоем и стояли священники народ, благословляя, и левиты играли на арфах своих, – там шакалы рыскают ныне!
“В многолюдных сонмах я ходила,
С гласом радости вступала в Божий Дом”.
По стопам шествовавших на праздники в священный град, под сень Господню всходила я; ровные лежали дороги предо мною и деревья осеняли голову мою. А ныне – изгнания тень легла на меня, по бурелому путь мой лежит, и обнаженною я по солнцу иду. Сонмами торжественными всходила я прежде, сонм за сонмом, подобно водопаду, ни днем, ни ночью не прерывающему течения своего; с корзиною первинок на голове, с гимнами и песнями я путь свой совершала. И гласили песни те:
По утрам:
«Вставайте, пойдем,
На гору Сион!»
На дорогах:
«Я с радостью слышу: пойдем
В обитель Господню!»
В Иерусалиме:
«Стояли ноги наши
В твоих вратах, Иерусалим!»
На Храмовой горе:
«Аллилуйя! Славьте Господа
Во Святилище Его!»
Во дворе храма:
«Все живущее
Да хвалит Господа.
Аллилуйя!»
XI. Утешение
«Утешайте, утешайте народ мой».
– Утешай меня, утешай меня, народ мой, – говорил Господь.
«Виноградник был у виноградаря; пришли люди и вырубили его. Кто в утешении нуждается – виноградник или виноградарь? Дом сожгли, – кого утешать надо: дом или хозяина? Вы виноградником были у меня. Пришел Навуходоносор и разрушил виноградник Мой, вас изгнал и обитель Мою сжег, – в утешении Я нуждаюсь. Утешай Меня, утешай Меня, народ мой!» (Песик. – Р.)
«Боже! Пришли язычники в наследие Твое» – гласит песнь Асафова.
«Песнь Асафова? Не уместнее ли было бы «плач Асафов», «стенание Асафова»?
Нет. Покои венчальные предуготовил царь для сына своего, выбелил их, обшил панелями, живописью покрыл. Но царевич блудным сыном стал. Пришел царь, стал завесы раздирать, плетения тростниковые уничтожать. Видя это, воспитатель царевича взял свирель свою и принялся играть на ней. Стали окружающие говорить ему:
– Царь венчальные покои сына своего разрушил, а ты песни поешь!
– Потому пою я, – отвечал тот, – что царь покои сына своего разрушил, а не на него самого гнев свой излил.
И Асафу люди говорили.
От Первого до Второго храма
I. Хирам, царь Тирекий
– Сын человеческий! Тира царю возвести:
Так говорит Вездесущий Господь. Возгордился Ум твой, и ты говоришь: «Бог – я, и в недрах морей Я на престоле, подобно богам, восседаю».
(Иезек., XXVIII)
Пришел Хирам к морю. Четыре железных столпа, длины безмерной, опустил в глубину и на дне морском в квадратном положении утвердил. И сделал он семь сводов небесных с престолом, изображениями зверей, громами, молниями.
Первый небосвод – стеклянный, и на нем – солнце, луна и звезды. Второй – железный, по этому своду перекатывались каменные шары и, сталкиваясь, производили грохот, подобный громовому раскату. Между этим сводом и следующим – бассейн с водометами. Третий из свинца; четвертый – из металлических сплавов, и между ними – водометы. Пятый – из меди. Шестой – из серебра, и вделаны в него жемчуга и самоцветные камни. Седьмой из золота, и по нем изображения зверей и херувимов. На этом «небе» помещался золотой трон, на вершине которого утверждена была целая система подвесок из жемчуга красного цвета. При каждом движении восседающего на троне подвески эти сталкивались между собою, и получалось подобие блеска молний и грохота грома.
И сказал Господь Иезекиилю:
– Сын человеческий! Иди, скажи Хираму: «Почто возгордился ты? Не от женщины ли рожден ты?»
– Господи! – сказал Иезекииль, – как пойти мне к нему? Ведь он в воздушном пространстве пребывает?
Навел Господь ветер, опахнул он кудри на голове Иезекииля и повел его по воздуху, и привел к Хираму. Затрепетал в ужасе Хирам при виде Иезекииля.
– Кто привел тебя сюда? – воскликнул он.
– Господь привел меня, – ответил Иезекииль, – и так сказать тебе велел Он: «Почто возгордился ты? Ведь смертный ты, от женщины рожденный».