Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний
Шрифт:
А как с дедушкой моим, Агагом, поступили они? Сначала, точно, пощадили его, а затем пришел один из них, по имени Самуил, изрезал его в куски и бросил на съедение птицам небесным. А за что такой лютой казни подвергли его? Был после того царем у них некий Давид, сын Ессеев. Этот губил и уничтожал без жалости все царства кругом. Царствовал потом сын его Соломон, который, построив какой-то дом, дал ему название “Святилище”, хотя неизвестно,
Когда же Бог их состарился, наступил на них Навуходоносор и сжег тот Дом их, и не помогли им чародейства их: одних Навуходоносор смертью казнил, других закованными в цепи изгнал из земли их и рассеял среди нас. Но и поныне люди эти не изменили постыдных привычек своих. Находясь в изгнании среди нас, они продолжают издеваться над нами и над богами нашими, нечистью и мерзостью считая нас.
И вот, все мы одно решение приняли: кинув жеребьи, постановили – истребить их с лица земли. Жребий выпал на тринадцатый день месяца Адар.
Когда получите настоящее послание, будьте готовы к упомянутому дню: стреляющие из лука – приготовьте луки свои, мечники – мечи свои, и будьте все на готове, чтобы убивать и уничтожать всех иудеев, которые среди вас, от отрока до старца, не щадя ни детей, ни женщин и не оставляя в живых ни единой души».
А вот содержание письма, посланного Аманом, потомком Агага, ко всем правителям страны:
«Я, вельможа царский и наместник его, знаменитейший среди сановников царских, держал совет со всеми князями, наместниками и областеначальниками. Постановили мы в едином совете единодушно и единогласно, с соизволения царя Ахашвероша написали и печатью царской скрепили нерушимо. А идет дело о Великом Орле [86] , который крылья свои над всем миром распростер, так что ни одна птица, ни один зверь устоять перед ним не могли пока не восстал Великий Лев [87] и не нанес тому Орлу могучего удара, крылья его сломал, перья выщипал и ноги ему отрубил. И весь мир вздохнул свободно и жил спокойно и безмятежно с тех пор, как Орел тот был согнан с гнезда своего, и до настоящего времени. Ныне же замечать мы стали, что Орел стал снова перьями обрастать и крылья свои отращивать и собирается он, расправив крылья, покрыть нас и весь мир, как распростирал их прежде, опустошая земли древних предков наших. Ввиду этого, и с соизволения царя Ахашвероша, собрались все вельможи Мидо-персидские и написали мы вам, – дабы действовать всем единодушно, – чтобы уготовить сети для Орла того, изловить его прежде, чем он окрепнет снова и вернется в гнездо свое, выщипать перья его, крылья сломать, тело бросить птицам на съедение, яйца в гнезде его разбить, птенцов его растерзать и искоренить память о нем на свете. И не так сделаем мы, как сделал фараон, который повелел только детей мужского пола казнить, а женского оставлять в живых; и не так, как поступил Амалик, истреблявший слабых из них и оставляя сильных; и не так, как Навуходоносор, который, приведя их пленниками в Вавилон, дал им жить спокойно и даже пользоваться высшими почестями в стране; и не так, как Сенахерив, который переселил их в страну ничем не хуже их собственной. Нет, мы постановили с ясным сознанием – убить и погубить всех израильтян, от мала до велика, чтобы не осталось ни наследия, ни имени, ни памяти о них на свете, дабы они не могли поступать с нами так, как поступили с дедами и отцами нашими, – ибо злом отплачивали они всякому, кто делал добро им». (Аг. Эс.; Эс. – Р.; Аба-Гур.; Иалк)
86
Народ израильский.
87
Навуходоносор.
XII. Три стиха
Когда письма эти были подписаны и отданы на руку Аману, веселый вышел Аман из чертога царского вместе со всеми своими приверженцами. Попался им на встречу Мардохей. В это время Мардохей заметил трех мальчиков, выходивших из школы, догнал их и остановил. Видя это, подошли к ним и Аман с друзьями, чтобы послушать, о чем Мардохей говорит с ними. Подойдя к детям, Мардохей сказал одному из них:
– Скажи, какой стих изучал ты сегодня?
Ребенок ответил:
«Внезапный страх не устрашит тебя,
Ни от злодеев пагуба грядущая».
Другой сказал:
– Я дошел сегодня в школе до стиха:
«Замышляйте – замыслы разрушатся;
Затевайте дело – не исполнится,
Ибо с нами Бог».
А третий произнес:
«До вашей старости Я – тот же неизменно,
До седины нести Я буду вас;
Я создал вас – и вас нести Я буду,
Обременю Себя и вас спасу».
Услыша слова эти, возрадовался Мардохей великой радостью, и смехом счастья наполнились уста его.
– Что такое сказали тебе дети эти, – спросил Аман, – что ты рассмеялся так радостно?
XIII. Печать глиняная
И сказал Аман Ахашверошу:
– Бог израильтян ненавидит разврата. Вели, государь, собрать женщин и устроить пиршество, а израильтянам прикажи явиться всем, есть, пить и поступать по желанию своему.
Ахашверош так и сделал. Поспешил Мардохей объявить израильтянам, в предостережение им:
– Дети мои! Не ходите на пиршество это, не давайте искусителю оружия против себя!
Но не послушались израильтяне слов его и пошли-таки в дом пиршества.
По преданию от раби Измаила – на пир тот пришло восемнадцать с половиною тысяч человек, ели, пили до опьянения и до греха повального дошли. Предстал сатана перед Господом и доносить стал:
– Доколе, Владыка, не отвратишь Ты лица Своего от народа этого, который так огорчает и гневит Тебя? Да будет воля Твоя истребить племя это с лица земли!
– Что же с Торою станется? – сказал Господь.
– Духами небесными пускай довольствуется она.
Предвечный и Сам склонен был к этому:
– Для чего Мне племя это, – говорил он, – которое столько огорчений приносит Мне? «Изглажу из среды людей память о них».
В эту минуту предстала Тора, в одежды вдовьи обличенная, и подняла она плач перед Господом, и рыдали, вторя ей, Ангелы Служения, и к Господу взывали они:
– Владыка мира! Если Израиля не станет на свете, для чего мы тогда?
Услышали солнце и луна и погасили сияние свое, и скорбью исполнились небо и земля, и творения все.
Илия, – доброй памяти, – поспешил, встревоженный, к праотцам мира и к пророкам, взывая.
– Отца мира! Небо и земля, и все воинство небесное плачут в скорби и огорчении; весь мир объят трепетом, трепету роженицы подобным, – и вам ли лежать спокойно?
– А по какому это случаю? – спросили они.
– Произнесен приговор о гибели Израиля.
– Но если приговор подписан уже, – отвечали Авраам, Исаак и Иаков, – то что мы сделать можем?
Обратился Илия к Моисею:
– Увы, пастырь верный! Сколько раз вставал ты в годины бедствий народных – и отменял Господь приговор свой. Что скажешь ты ныне о беде грядущей?
– Но разве нет ни одного безупречного человека в поколении этом? – спросил Моисей.
– Есть один, имя его Мардохей.
– Иди же и скажи ему, – пусть взывает он к Господу с места своего, а мы отсюда взывать будем.