Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний
Шрифт:
И еще был случай с двумя братьями-богачами из Аскалона. Соседи их, язычники и люди весьма порочные, говорили: «Поскорее бы ушли они на богомолье в Иерусалим, – заберемся мы к ним в дом и присвоим себе все имущество их». Когда братья отправились в путь, явились два ангела, принявшие образ их, и стали заниматься хозяйством так, как это делали ушедшие братья. Возвратившись с богомолья, братья поднесли соседям подарки из всего принесенного ими из Иерусалима. Удивленные соседи стали спрашивать:
– Уходили вы разве куда-нибудь из дому?
– Как же, – отвечали братья, – в Иерусалим.
– Когда
– В такой-то день.
– А возвратились когда?
– Тогда-то.
– А кого вы оставили вместо себя дома?
– Никого.
Услыша это, язычники сказали:
– Благословен Бог евреев. Он не оставил их и не оставит во веки! (Пес., 8; Иеруш., Пеа; Ш. – Гаш. – Р.)
XV. Искорки народного остроумия
Один иерусалимлянин отправился по делам в провинцию и в одном городе заболел. Чувствуя приближение смерти, он призвал хозяина дома и, вручив бывшие при нем деньги, сказал: когда явится мой сын из Иерусалима и совершит три остроумные вещи, отдай ему эти деньги.
Вскоре иерусалимлянин умер. Жители же того города сговорились между собой [102] не указывать приезжему местожительства кого-либо из граждан.
Наследник, узнав о смерти отца и догадываясь, у кого оставлено наследство, отправился в тот город. У городских ворот ему попался дровосек с вязанкой дров.
102
По-видимому, по наущению наследохранителя, задумавшего присвоить себе доверенные ему деньги.
– Продаешь дрова? – просил он.
– Продаю, – ответил тот.
– Получи следуемое и отнеси дрова к такому-то. (И он назвал хозяина, в доме которого умер его отец.)
Дровосек направился с дровами к названному домохозяину. Он идет, а наследник – за ним. Придя на место, дровосек постучал в ворота и стал звать хозяина:
– Послушай, такой-то, выходи принимать дрова.
– Но разве я заказывал тебе дрова принести?
– Правда, ты не заказывал, но заказал вот этот человек, который пришел следом за мною.
Пришлось хозяину волей-неволей открыть двери и принять гостя с подобающими приветствиями.
– Кто ты? – спросил хозяин.
– Я сын того человека, который скончался у тебя в доме.
Пригласил его хозяин к обеду. За столом, кроме хозяина и жены его, сидели двое сыновей и две дочери их. Кушанья подано было пять порций.
– Прошу тебя, – обратился хозяин к гостю, – подели кушанье между всеми нами.
Гость поделил кушанье так: одну порцию подал хозяину и хозяйке, одну – обоим сыновьям, одну – обеим дочерям, а остальные две оставил себе.
На ужин подали фаршированную курицу. Снова хозяин предложил гостю распределить кушанье. Разрезал гость курицу и роздал так: голову хозяину, печенку, сердце и пупок хозяйке, каждому из сыновей по бедрышку с ножкой, каждой дочери по крылышку, а все остальное взял себе.
– Послушай, – сказал хозяин, – это у вас, в Иерусалиме, принято так делить кушанье?
– А разве я поделил неправильно? На первый раз подано было пять порций; я положил тебе и жене одну порцию, получилась – тройня, двум сыновьям вашим одну порцию, получилась тройня, две дочери и одна порция – тройня, остался я с двумя порциям, что также составляет тройню, – не правда ли, ничуть не больше чем у вас. На второй раз подали курицу. Хозяину, главе дома, я дал головку; жене, родительнице детей твоих – внутренние органы; сыновьям, опоре дома – бедрышки с ножками; дочерям, которым предстоит улететь от тебя к будущим мужьям – крылышки, а себе взял корпус, похожий на кораблик: я на корабле прибыл сюда и на корабле уеду отсюда. А теперь, отдай, любезный друг, деньги, оставленные у тебя моим отцом.
Некий афинянин, находясь в Иерусалиме, дал ребенку несколько мелких монет и сказал:
– Иди, купи и принеси мне такого кушанья, чтобы я поел, насытился и, что останется, мог взять в дорогу.
Ребенок пошел и принес ему соли.
– Вот, – сказал он, – то, что ты велел купить: клянусь, ты и поешь, и насытишься и чтобы в дорогу взять останется
Афинянин зашел в школу и, не застав там учителя, стал задавать ученикам разные вопросы:
– Послушай, – предложили дети, – условимся так: у того кто не сумеет ответить на заданный вопрос, вопрошающий имеет право забрать все находящиеся при нем вещи.
Афинянин согласился. Тогда дети предложили такой вопрос:
– Скажи, что это значит: девять уходят, восемь приходят, двое наливают, один пьет, двадцать четыре прислуживают.
Афинянин разгадать не мог и, отдав все бывшие при нем вещи, отправился с жалобой к учителю тех детей, раби Иоханану.
– А какой вопрос они задали тебе? – осведомился р. Иоханан.
Афинянин сказал.
– Сын мой, – объяснил р. Иоханан, – девять уходят, это девять месяцев беременности; восемь приходят, это восемь дней от рождения до обрезания; двое наливают – материнские сосцы; один пьет – младенец; двадцать четыре прислуживают – число месяцев для кормления грудью.
Раби Иегошуа, приближаясь к одному городу, увидел молоденькую девушку, черпающую воду из ручья.
– Дай мне напиться, – попросил он.
– Пей и ты, и осел твой, – ответила девушка.
Напившись, раби Иегошуа сказал:
– Благодарю тебя, дочь моя, ты поступила со мною подобно Ревекке.
– Да, – ответила девушка с лукавой улыбкой, – я-то поступила с тобою подобно Ревекке, да ты-то, вот, не поступил со мною подобно Елеазару… [103] (Еха-Р.)
Разрушение Второго храма
103
См. Бытие, XXIV, 22.