Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний
Шрифт:
– Учитель! – продолжала дочь Ахера, – вспомни великую его ученость и не вспоминай о поступках его.
В эту минуту пал огонь с неба и опалил кресло, на котором сидел Раби.
Видя это, воскликнул Раби со слезами на глаза:
Неоценимый подарок
Перфянский вельможа Артабан послал в подарок Раби драгоценный жемчуг, рассчитывая, что Раби отдарит его
187
Свиток со свящ. текстами, прибиваемый на дверном косяке.
Посылает Артибан сказать Раби:
– Я послал тебе вещь, которой цены нет, а от тебя я получаю безделицу, стоящую какую-нибудь мелочь!
Отвечает Раби:
– Все мои и твои драгоценности ничего не стоят в сравнении с этой безделицей. Более того, ты послал мне вещь, которую мне приходится оберегать, а то, что я тебе послал, будет и наяву, и во сне тебя оберегать. (Береш. – Р., гл. 35)
Преждевременный Мессия
Илия-пророк часто помещал школу Раби. Однажды, в день новомесячия, он явился позже обыкновенного. Спрашивает его Раби:
– Почему опоздал сегодня господин мой?
– Время прошло у меня, – отвечает Илия, – пока я поднял праотца Авраама, из гробницы дал ему совершить омовение и стать на молитву, после чего я вновь уложил его. То же самое с Исааком, затем с Иаковом.
– Отчего, – спрашивает Раби, – господину моему не поднимать праотцев одновременно?
Мухи
Прибыв однажды в Кессарию, Антонин послал пригласить к себе Раби. Проводить Раби пошли сын его р. Симеон и р. Хия Великий. По пути встретили они легион римских воинов – все на подбор красавцы на редкость и ростом до капителей колоннад.
– Полюбуйся, – говорит р. Симеон р. Хии, – до чего откормлены эти тельцы Исавовы!
Повел его р. Хия на базар и, указав на корзину с виноградом и финиками, обсыпанными роем мух, говорит:
– В моих глазах тот легион и этот мушинный рой имеют одинаковое значение.
Передал р. Симеон этот разговор отцу своему, Раби – так, мол, сказал я и так ответил мне р. Хия.
– Удивляюсь р. Хии, – заметил на это Раби, – можно ли этим легионам придавать значение даже наравне с мухами: мухи, как никак, а все же выполняют волю Божию. (Танх., Васш.)
Пригодится для потомков
Ежедневно Антонин посылал Раби мехи, наполненные золотым песком, сверху засыпанным пшеничным зерном, и посланному говорил:
– Отнеси эту пшеницу к Раби.
Говорит при встрече Раби Антонину:
– Напрасно ты посылаешь мне это золото, – у меня и своего достаточно.
– Нет, не напрасно, – отвечает Антонин, – пусть унаследуют это золото твои потомки, чтобы иметь из чего давать моим потомкам. (Аб. – З., 10)
Холод и зной
– Помолись за меня, – сказал однажды Антонин Раби.
– Да спасет тебя Господь от холода! – произнес Раби.
– Но стоит ли об этом молиться? – возразил Антонин, – один теплый плащ – и холода как не бывало.
– Пусть же спасет тебя Господь от зноя!
Патриарх-сноповяз
Пришел однажды Раби в один город поучать народ. Не нашлось в том городе достаточно обширного помещения, и Раби вышел с учениками в поле. Поле оказалось сплошь занятым свежескошенным хлебом – и Раби тут же принялся за работу и весь хлеб перевязал в снопы. (Шаб., 127)
Причина долголетия
Раби спросил однажды престарелого р. Иошую бен Карха:
– Чему ты обязан своим столь необыкновенным долголетием?
– Да мне это долголетие мое давно надоело, – ответил р. Иошуа.
– Учитель! – продолжал Раби, – это вопрос весьма серьезный, и я должен его уяснить себе.
Отвечает Р. Иошуа:
– Во всю жизнь мою взор мой не останавливался на облике человека злого и порочного.
Перед смертью р. Иошуи Раби пришел к нему за последним благословением.
Раби Иошуа произнес:
– Да благословит тебя Бог дожить до половины моих лет.
– Почему не полностью?
– Но ведь и другим не пастухами же только быть? [188] (Мег., 28)
Кончина Раби
Чувствуя приближение смерти, Раби сказал:
– Я хочу видеть моих детей.
Когда дети явились, он обратился к ним со следующими словами:
– Завещаю вам, дети мои:
Оберегайте честь и покой матери вашей.
188
То есть ведь найдутся и другие достойные занимать столь же почетное положение.
Из-за траура ко мне не нарушайте ничем обычного порядка в доме: лампады пусть горят, стол стоит накрытым и ложе убранным – все по-прежнему.
Иосиф хайфянин и Симеон ефратянин, прислуживавшие мне при жизни, пусть займутся приготовлениями к моему погребению.
Далее Раби заявил:
– Прошу ученых зайти ко мне.
Когда ученые явились, он сказал:
– Прошу вас нигде не устраивать по мне траура.
По истечении тридцати дней после моей кончины приступите вновь к обычным занятиям в академии.