Агапи в Радужном мире
Шрифт:
Но Инк так погрузился в повествование, что не слышал моего бормотания.
— Начались эти инциденты семь или восемь оборотов назад. Поначалу особого внимания не привлекли. Частные случаи. Но со временем частота их увеличилась. Несчастье не выбирало, бедный человек или богатый, мужчина или женщина, ребёнок или старик. Люди, которые не могли быть спокойны за себя и близких, жили в страхе или были готовы, бросив нажитое, уехать подальше от страшного места.
Тогда-то Служба слежения присвоило явлению статус эпидемии и объявила карантин. Закрыли
— Сколько же людей погибло? — ужаснулась я.
— Не знаю. Да и вряд ли кто-то ведёт счёт потерям, — ответил Инк.
На этой грустной ноте мы пожелали друг другу доброй ночи и пошли спать.
А проснулась я уже здесь.
Леди стояла у стола, сцепив руки за спиной в замок, и с любопытством разглядывала исследователя. Она склонила голову к плечу и поворачивала её то так, то этак, словно хотела увидеть нечто скрытое. В этот момент она очень была похожа на птицу, которая разглядывает червяка: съесть или не надо.
— Как ты уложила его? — насмотревшись на иш Этала, повернулась ко мне. — Он хоть не из касты воинов, но слабаком никогда не был.
— Попросила, — коротко ответила я.
А что? Разве приказ не разновидность просьбы?
— Так просто? То есть, если я тебя попрошу лечь под колпак и поделиться со мной энергией мозга, то ты…
— Откажусь, — перебила и ехидно добавила: — Зачем я, когда готовый донор лежит на столе?
Видит Френки, что я шутила. Согласна, шуточка была из разряда «чёрный юмор». Услышав моё предложение, дамочка ухватилась за него как за спасательный круг. И принялась действовать.
Со знанием дела она нажимала кнопки, щёлкала тумблерами, крутила ручки. Через несколько минут включённый аппарат ровно загудел и в какой-то логической последовательности заморгал табло и лампочками. Внимательно проверив показатели мониторов и удовлетворённо кивнув, леди опустила колпак на голову исследователя.
— Иди сюда и смотри, что надо сделать, — приказала мне.
Я неохотно сползла с тёплого кресла на холодные плиты и, поплотнее завернувшись в покрывало, подошла. Не хотелось мне принимать участие в этом действии, но лучше так, чем в качестве донора.
— Когда я скомандую, поднимешь вот этот рычаг. Раздастся предупреждающий сигнал. После чего нажмёшь эту кнопку. Поняла? Повтори!
Повторила, для пущей убедительности последовательно тыча пальцем в указанные детали.
Дама выслушала, удовлетворённо кивнула и пошла к креслу.
— А выключать как? — спросила я у её напряжённой спины.
Похоже, госпожа начальница трусит, и я её понимала. Только не понимала, зачем добровольно совать голову в пасть … эээ… в колпак.
— Никак, — устраиваясь в кресле, ответила та и добавила: — Помоги колпак надвинуть.
Ох, как неприятно быть соучастницей, но, если начала, надо продолжать. Устройство, надеваемое на голову, было тяжёлым. Пришлось напрячься, чтобы сдвинуть его с места и сцентрировать над макушкой идиотки, добровольно подвергающей себя странному опыту.
— Когда всё сделаешь, можешь быть свободна. Дверь не заперта. Приложи руку к прямоугольнику на стене — проход и откроется, — из-под колпака глухо донеслось ещё одно распоряжение.
Но меня мучил главный вопрос:
— Где у вас портальное устройство?
— Там, — вяло махнула она влево. — Включай!
Вернулась к адовой машине, подняла указанный рычаг. Раздался пронзительный писк. Сначала продолжительный и не громкий, но с каждым мгновением звук становился громче и отрывистее. Поддавшись безудержному желанию избавиться от него и выполняя волю подопытной, шлёпнула раскрытой ладонью по большой красной кнопке, утопив её в паз.
Тишина оглушила. Нестерпимое желание поскорее покинуть лабораторию погнало к выходу.
Едва дверь начала открываться, я поспешно выскользнула в пустой коридор. Зачем-то отряхнула руки, словно желая избавиться от прилипшей грязи. Мерзкой грязи насилия, непереносимой грязи опытов над разумными и от своей невольной причастности.
Дверь закрылась почти полностью, когда из помещения раздался вопль нестерпимой боли. Иш Этал кричал так, как не кричали роженицы в роддоме, как не кричали ни в одном фильме ужасов. Я закрыла уши руками, чтобы не слышать этого душераздирающего вопля, и попятилась от прОклятого места.
— Ага, попалась! — крепкие мужские руки опоясали мою талию и прижали спиной к широкой груди. — Куда бежишь?
Меня развернули лицом к пленителю, и я упёрлась ладонями в металлический пресс, теряя покрывало в попытке разжать захват и отодвинуться.
— Пусти! Мне надо! — пропыхтела я.
— В уборную спешишь, что ли? — демонстрируя полное отсутствие галантности, поинтересовался мужчина. — Так это в другой стороне. Пошли, провожу, а то заблудишься.
Он положил ладонь мне на плечо, легко повернул в выбранном направлении и слегка подтолкнул.
Покладисто пошла в предложенное помещение — не драться же мне с ним. Проводник был на две головы выше меня и сплошняком состоял из несокрушимых мускулов. Его ладонь не смогла целиком поместиться у меня на плече, поэтому управлял он моим движением двумя пальцами — большим и указательным.
— Пришли! — сопровождающий подтолкнул к нужной двери. — Иди, я здесь подожду.
Туалетная комната размерами была похожа на лабораторию. Сантехники особой не было: дыра в полу — отхожее место; кран, вода из которого тоже стекала в дыру в полу; в противоположном от двери углу — душ.
Медленно прошлась по комнате, покрутила краны. Горячая вода, вырвавшись из потолочного распылителя, слегка ошпарила руку.
— Ай! — затрясла я обожжённой кистью и очнулась.
Похоже, что до этого я словно во сне была, до конца не осознавала, что делаю. Мною руководило одно желание: поскорее вернуться, всё остальное как сон.