Агапи в Радужном мире
Шрифт:
Однажды не выдержала и пошла к пещерам, где жила старуха-травница. Отдала ей десять монет за малый пузырёк, в котором плескалась белая жидкость. Всего десять капель, по монете за капельку. «Она и не почувствует ничего», — успокоила старуха, протягивая флакончик. Как же я тогда хотела убежать, но протянула руку и взяла. Одна капелька в десять дней. На сто первый день она не проснётся.
Я смогла капнуть в суп Турны только одну каплю. Потом пошла и выбросила флакон в реку. Поняла, что быстрее сама все разом выпью, чем буду медленно
Филипп снова завозился на коленях.
«Слушай, так она что, этого мужика любит?»
«Да. Разве ты ещё не понял?»
«Офигеть, бразильский сериал!»
«Откуда ты знаешь о сериалах? Я же их никогда не смотрела».
— Интересный у тебя зверёк, — сказала Мурун, наблюдавшая, как кот устраивается поудобнее. — Никогда таких не видела.
— Да, он очень редкий, — погладила котика по спинке и спросила: — Что же дальше было?
— Дальше ты знаешь. Турна даже от одной капли заболела. Пришёл местный целитель, посмотрел глаза, язык, ладони и сказал:
— Если через десять дней не станет хуже, то через треть оборота выздоровеет окончательно.
Кажется, он понял причину недомогания, но не стал никого обвинять, не убедившись окончательно. Но Ывносар ему не поверил. Он возил лекарей, платил им деньги за визиты и лекарства, пока совершенно не разорился.
Я молчала. Молчала, когда целитель говорил о десяти днях, молчала, когда городские лекари выдумывали несуществующие болезни и давали бесполезные лекарства. Мне страшно было признаться в том, что я сделала. Я даже не смела молиться Пресветлой, выпрашивая прощение.
Но страшнее всего мне было сегодня утром, когда я зашла проведать Турну. Она смотрела на меня и грустно улыбалась, качая головой. Я поняла, что она всё знает, не выдержала её взгляда и убежала сюда.
Скажи, что мне теперь делать? Если бы я могла уйти…
— Куда? — не поняла я.
— За грань. В царство теней, — едва слышно прошелестела Мурун, так, словно уже стала тенью.
— Знаешь, мне кажется, ты этим вину свою не искупишь. Ни перед семьёй, ни перед Пресветлой матерью нашей. Семье ты должна помочь вернуть прежнее благосостояние. Без твоих знаний и навыков они не смогут поднять новое для себя дело. Кстати, подумай, кого из семьи ты сможешь обучить учёту.
— Шелю могу. Она очень сообразительная и схватывает всё на лету. Младшую невестку тоже надо научить. Если у них в планах отделиться и переехать в Столицу, то должны уметь вести учёт, — думая о предстоящих делах, Мурун собралась и перестала шмыгать носом.
— Вот и хорошо. Для того, чтобы получить прощение Пресветлой, потрудиться придётся больше.
— Я готова, — смиренно опустила голову несчастная жертва собственной любви.
— Давай об этом позже. Мой питомец проголодался, да и я с удовольствием выпила бы чашку кофе с бутербродом из овечьего сыра.
Мы поднялись, отряхнули юбки и пошли по направлению к дому.
«А ямку закопать!» — напомнил кот, вольготно расположившийся в колыбели моих рук.
— Подожди немного, — попросила я Мурун, разговор с которой был ещё не закончен.
Шагнула в сторону, где справил нужду Филипп, и, сметая ногой мягкую почву, замаскировала следы его пребывания.
«Теперь твоя душенька довольна?» — потрепала загривок питомца.
«Пойдёт. Хотя грести следует старательнее», — зевнув, ответил фамильяр.
— Ты говорила, у тебя ко мне дело есть? — напомнила женщина, терпеливо дожидавшаяся, пока я выполню поручение кота.
— Да. Надо составить договор о выплате процентов с прибыли. Знаешь, как это правильно сделать?
— Знаю. Но не понимаю, зачем. Ывносар никогда не нарушит… — начала было Мурун, но я её прервала.
— Бывает, сам человек не знает, что сделает по сложившимся обстоятельствам, — собеседница виновато опустила голову. Сделав вид, что не замечаю её реакции, я продолжила, — поэтому мы зафиксируем обещания на бумаге и скрепим их нашей подписью. Так будет куда надёжнее.
— Ты права, — согласилась собеседница, ускорив шаг. Любое, даже случайное, напоминание о её преступлении бередило раны души, заставляя бежать и прятаться.
— Подожди, — задержала я её. — Вот что думаю… Не надо рассказывать свою историю семье. Достаточно покаяться перед сестрой. И рассказать о том, как грех искупать будешь.
Мурун грустно покивала:
— Ох, натворила я дел.
— Там, где я родилась, говорят, что жизнь прожить — не поле перейти.
— Как это?
— В смысле, что всякое может случиться. А один мудрый Учитель сказал: «Первым пусть бросит в меня камень тот, кто сам безгрешен».
— Бросил кто? — широко распахнув глаза и прикрыв рот ладошкой, несчастная женщина с трепетом ждала важного для себя ответа.
— Не нашлось таковых.
Хоть я и собиралась выехать в Столицу пораньше, но подписание договора, который мне зачитал Аер, наставления по приготовлению и подаче кофе, согласование суммы дотации в кофейню и сроков предоставления отчётов — деньги счёт любят — заняло всё утро и часть дня.
— Как же я устала «отдыхать», — выдохнула, садясь в повозку Синоса. — Приеду домой, залезу в ванну и буду расслабляться.
— Понимаю, — разулыбался возчик, поправляя на себе упряжь. — Мне тоже мало времени в Деревеньке для отдыха остаётся.
При этом выражение его лица было таким довольным, что слова эти никак не воспринимались жалобой.
Глава 14
— Утро вечера мудренее, — первое что я сказала, открыв глаза. За ночь пришла твёрдая уверенность, о которой я объявила своей команде. — Парни, сегодня возвращаемся домой.
— Но сначала в песочек, — нетерпеливо заявил кот, протягивая мне травмированные лапки.