Агар
Шрифт:
— Что ж, — пожал плечами Шедареган, — я рад, что оказался первым, кто приятно удивил вас, Абримелех. Надеюсь, вы теперь будете частым гостем этого места. Зимними ночами отсюда открывается прекрасный вид на Путь Праведников. Я иногда специально остаюсь здесь, в гостинице обсерватории, чтобы приходить сюда ночью.
— Благодарю вас! Я обязательно последую вашему примеру, брат Шедареган, — ответил Абримелех. Он изобразил вежливую улыбку.
Помолчав какое-то время, глядя на плывущие внизу облака, он добавил:
— Мне кажется, мы могли бы с вами поладить и общаться более дружески,
Шедареган вопросительно посмотрел на собеседника.
— …Да-да, — продолжал тот, — брат Шедареган! Этот человек — вы. Зная вас, я… простите за игру слов… вас не знаю.
— А о чем вы хотели бы знать, Абримелех? — Шедареган тоже показал клыки. — О том, как я провожу время, с кем провожу, чем увлекаюсь? — Но в этом нет никакой тайны…
— Бросьте, Шедареган, — махнул рукой Абримелех. — Мне известно о ваших нежных чувствах к той прелестной особе… дочери одного из ваших инженеров… Вы с ней любите путешествовать инкогнито… Вы изображаете при этом импозантного светского господина, — первосвященник заговорщицки подмигнул ярко-желтым глазом, — и вокруг вас так и роятся агенты вашей Службы безопасности… У вас есть уютное гнездышко на острове Фхар-Кудуг, где вы с ней периодически бываете.
— Вот! — воскликнул, всплеснув руками Шедареган. — Вы даже знаете о нас с Жадит. А говорите, что ничего обо мне не знаете…
— Еще мне известно о недавнем несчастном случае с одним неосторожным священником в столице… — продолжал небрежным тоном Абримелех. — Святой Отец избрал в качестве жертвы Очищения одну не почтившую его должным знаком молодую женщину… очень похожую внешне на вашу Жадит… Этот архидрак вскоре, совершенно случайно, выпал из окна… — Абримелех жеманно развел руками. — Кстати, у производивших осмотр тела врачей были серьезные сомнения насчет сломанной шеи… Тот вроде бы сначала сломал себе шею, а уже после выпрыгнул в окно, видимо по неосторожности…
— Я, кажется, слышал уже про того священника, — участливо кивнул Шедареган. — Вот ведь не повезло бедняге! Кстати, — он прищелкнул вторым большим и третьим после указательного пальцами, — мне известна похожая история, приключившаяся с одним из ваших заклинателей…
— С каким именно? — поинтересовался Абримелех.
— С тем, что домогался одного из ваших протеже… Только заклинатель не стал ломать себе шею, а сразу… видимо чтобы уже наверняка, выстрелил себе в голову из компрессионного пистолета, после чего…
— …Выпрыгнул из окна? — предположил генерал-архипатрит.
— Нет. Не из окна. С балкона в пропасть.
— Ах, этот…
— Да-да. Вы тоже помните тот несчастный случай?
— Еще бы! Этот будущий самоубийца так
Собеседники некоторое время молча изучали друг друга, потом снова заговорил Абримелех:
— Говоря о том, что я вас не знаю, я имел в виду несколько другое …
— Уверяю вас, я хорошо понимаю — что вы имели в виду.
— Да-да, конечно… Понимаю… Мы знаем друг о друге кое-что… Вы знаете о моих маленьких слабостях. Я — о ваших… Кстати, раз уж вы знаете… хочу вас спросить: вы осуждаете мое пристрастие к юношам, Шедареган?
— Каждый вправе выбирать, с кем ему спать, — помолчав, ответил Шедареган. — Я не стал бы осуждать вас за пристрастие к мужчинам. Взрослый муж сам может решить — с кем и в каком качестве ему быть. Но ваше пристрастие к мальчикам я осуждаю, — сказал Шедареган с прямотой, какую в разговоре с генерал-архипатритом мог себе позволить, разве что, Патриарх. Он взглянул на красного первосвященника и, встретив колющий взгляд, добавил: — Впрочем, мне известно, что вы, в отличие от моего предшественника, не насильник и добиваетесь своего через согласие ваших будущих любовников.
Абримелех с минуту сверлил Шедарегана похолодевшим взглядом, после чего переменился в лице и с прежним своим изящным жеманством произнес:
— А вы нравитесь мне, Шедареган!
— Да ну! — нарочито опасливо воскликнул Шедареган.
— …Не в том смысле…
— В каком же?
— Мне импонирует ваша прямота и смелость. Это хорошее качество для первосвященника. Сомневаюсь, чтобы кто-то другой из Собора сказал мне столь честно о том что он обо мне думает.
— Могу сказать про Собор тоже и от своего имени… — усмехнулся Шедареган, откинувшись в кресле, и закинул ногу на ногу.
Генерал-архипатрит примирительно улыбнулся и тоже расположился удобнее.
— Но позвольте вернуться к нашему разговору… — он потянулся к блюду на столике и взял из него овальный по форме плод темно-зеленого цвета, который принялся вертеть в пальцах. — Я сказал, что не знаю вас. Сказал потому, что, в отличие от других пяти Братств, для меня остается совершенной загадкой и тайной деятельность вашего, здесь, в Проклятых землях, и вообще… И деятельность ваша, как его главы.
— Что тут сказать?.. — Шедареган сплел руки на груди. — Деятельность вашего Братства для меня порой также загадочна…
— Понимаю… — покивал медленно головой глава Красного Братства. — Но такова уж роль Красного Братства, и таково мое служение… Я не могу допустить, чтобы повторились события четырехсотлетней давности.
— Вы хотите сказать, что Серое Братство может оказаться новым Синим?
— Я хочу сказать, что Синее Братство могло бы по сей день оставаться частью Церкви, а в Соборе с нами бы заседал еще один старик… или не очень старик, — поправился Абримелех, взглянув на Шедарегана, — в синих одеждах, если бы мой далекий предшественник был бы внимательнее и с должным рвением относился к своим священным обязанностям.