Агар
Шрифт:
…Космическим путешественником.
По совершеннолетии Эвааль на семь суток погрузился в глубокую симуляцию, внутри которой его разум находился семь долгих десятилетий субъективного времени.
Там, в симуляции, Эвааль поступил в университет исследований пространства, где вначале двадцать лет, подобно губке впитывал знания своей цивилизации, собранные за тысячелетия изучения космической бездны, а после, став профессором, в течение полувека преподавал в том же университете. Из той симуляции Эвааль вышел уже совершенно другим человеком.
Эвапахелия и Афарегаль отнеслись с пониманием и уважением к выбору
В далеком прошлом, когда аивляне только открывали для себя силу пара и электричества, 70 лет были продолжительностью жизни лишь немногих, — большинство умирали, едва дожив до 35-ти. В еще более глубокой древности этот срок был вдвое меньше: тогда 10-ти, 11-ти и 12-тилетние молодые мужчины гибли от зубов и копыт свирепых зверей на охоте и от ударов каменных топоров и копий во время столкновений с себе подобными. Теперь же, когда бессмертие стало доступным всем без исключения, 70 лет считались возрастом молодого человека, от которого вполне нормальным было ожидать соответствующего молодым людям поведения и образа жизни. Возраст же в 12 лет был принят аивлянами за тот порог, за которым человек его достигший признавался вольным решать за себя и нести ответственность за свои решения и поступки. Среди сверстников Эвааля мало кто решался на такое: юность — то время, когда человек желает испытывать и чувствовать, радоваться и наслаждаться, когда человек влюбляется в другого человека и изучает объект своей любви и себя самого, а не космическую бездну. В этом отношении молодой Эвааль, конечно, не был изгоем — он испытывал все то, что и другие люди, как в базовой, так и в виртуальной реальностях, но все это было для него второстепенным, после космоса.
Год спустя, Эвааль оставил родителей и присоединился к экспедиционному кораблю по имени Аллаиллити…
— Значит ты, отец… — Шедареган не решился закончить фразу.
— Ты ведь знаешь скрытую историю, Шедареган? — спросил его старец.
— Да, отец. Знаю. Я всегда считал тебя непростым человеком… но, то, что ты и есть Учитель… этого я не предполагал…
— Я сдержал обещание и вернулся на эту планету в обещанный срок.
— Но… ты ведь… Ты…
— Агарянин? — с грустным выражением лица показал клыки старец.
— Да!
— А как иначе я бы стал Патриархом?
Шедареган не ответил. Он понял, что имел в виду старец.
Тогда Хариб, молча слушавший рассказ правителя планеты, спросил:
— Прошу меня извинить, но… о какой скрытой истории вы говорите… Аиб-Ваал?
— Не за что извиняться, Хариб, — ответил старец. — Речь об истории Агара, скрытой Церковью от агарян… Шедареган, расскажи ему!
— «Скрытой историей» первосвященники и немногие, кому позволяется знать, называют информацию о посещении нашего мира две с половиной тысячи лет назад кораблем иной цивилизации… столь огромным, что он попросту не мог спуститься с орбиты. Цивилизация, как ты уже, наверное, понял называется Аиви…— Шедареган взглянул на внимательно слушавшего его старца. — С корабля сошел Учитель…
— Как сошел? — переспросил Хариб.
— Не буквально, конечно, — объяснил ему сам старец. — С помощью корабля поменьше, транспортного модуля… вроде этого… — старец повернул лицо в сторону, — только побольше…
Шедареган и Хариб обратились туда же, куда смотрел старец.
Снаружи рядом с ротондой, прямо на уровне глаз висел в воздухе небольшой зеркальный диск диаметром около трех арашей и в центральной части толщиной не более четверти.
— …Я называю его «Ангелом-хранителем»… — сказал старец. — Это автономный дрон. Обычно он невидим… Чуть позже я расскажу о нем подробнее. Продолжай, Шедареган.
— Учителем пришельца прозвали потому, что он учил детей Архафора, — продолжал Шедареган, — настоящее же его имя Эвааль. Эвааль учил десять лет. И не только детей императора… он учил ученых, учил учителей…
— …Он учил и самого императора… — с досадой в голосе добавил старец, глядя на море.
— Сегодня о тех событиях почти никто не знает, — произнес Шедареган, — но в то время об Учителе знали многие. Императоры, знать… по городам ходили слухи. Десятилетие его учительства стало началом настоящего технологического взрыва, источником стремительного развития науки, роста экономики…
— …И началом… того ада… в который превратился Агар… — голос старца был тих, но Шедареган и Хариб его услышали.
— Отец, прошу тебя…
— Оставь, Шедареган! Я знаю, о чем говорю! В том, во что превратился этот мир, виноват я! Я посадил сад и оставил расти без присмотра… И в саду выросло чудовище — Церковь.
Старец замолчал, устремив взор сквозь прозрачную стену.
— То, во что превратился ваш мир, — минуту спустя сказал он, не оборачиваясь, — не должно быть. Все вы, те, кого церковники зовут атеистами и проклятыми, это понимаете, понимаете, что настоящее безумство — подвергать истязаниям невиновных в преступлении, убивать их из желания угодить воображаемому существу. Безумство — убивать ближнего, ради того, кого на самом деле и нет. Издевка — называть измученную жертву «святой» и расчленяя труп ее на части носить с собой разлагающуюся плоть и развешивать ее на улицах для почитания… Это отвратительно! Это — мерзость, — сказал старец.
— Но… почему? — задал ему вопрос Хариб. — Почему так вышло? Почему это случилось с нами?!
Старец обернулся, взглянул в лицо Хариба:
— Потому, — сказал он, — что жажда власти и трусость завладели наследством, оставленным глупостью… — глаза старца внезапно налились яростью, но ярость эта не была адресована Харибу. Хариб понял это, и понял на кого гневался старец, и воздержался от дальнейших вопросов.
— Я отвлекся от моей истории… — произнес старец, взяв себя в руки. — Шедареган, на чем я остановился?..
— Ты поступил в команду корабля…
— В команду? — улыбнулся старец, показав самые краешки белых клыков. — Что ты, Хариб! На аивлян нет никаких команд или экипажей. Корабли эти, как ты сам знаешь, не просто велики. Они огромны, Шедареган. Огромны! Именно поэтому они никогда не садятся на планеты. В аивлянских кораблях умещаются целые города, такие, как Азргон… два, три, пять Азргонов. Есть и такие корабли, население в которых больше населения Агара. Так что, нет, я не поступил в команду, я присоединился к Аллаиллити, экспедиционному кораблю, отправлявшемуся в неисследованные области пространства, став членом экспедиции.
— Экспедиции? — переспросил Шедареган. — Выходит, все те жители городов внутри кораблей, все они… члены экспедиции…
— Так и не так… — снова показал клыки старец. — Формально да, ведь корабль экспедиционный, исследовательский, но фактически большинству горожан и обитателей пространств корабля нет дела до того, куда летит корабль и как далеко сейчас Аиви… Экспедиции это группы заинтересованных ученых и исследователей, с их Советами — клубы по интересам. На каждом экспедиционном корабле есть такая группа из нескольких сотен или даже тысяч участников, остальные же обитатели просто живут на корабле, как вы на своей планете… У каждого своя жизнь, свои интересы и увлечения… Есть среди них и такие, кто даже тел собственных не имеют. Они живут внутри суперкомпьютеров, в созданных ими самими или кем-то другим виртуальных мирах, подобных тому, внутри которого я провел семьдесят лет по достижении своего двенадцатилетия… Кстати, — добавил старец, — двенадцать аивлянских лет следует умножить на три… По-агарянскому летоисчислению мне тогда было тридцать шесть…