Агасфер. Вынужденная посадка. Том I
Шрифт:
– Простите, сколько вам лет?
– Семьдесят семь, господин Берг, – без запинки ответил незнакомец. – Значит, вам знакомо это имя?
– Да… Но откуда мне знать, что вы – тот самый Осаму?
– У вас остается мало времени до начала вашей консультации в два тридцать, – уклончиво заметил незнакомец. – Если вы не возражаете, я предложил бы вам прогуляться в Ботаническом саду, по дороге в ваш кампус. Обещаю вам: если до конца нашей прогулки вы не измените своего решения, то мы с вами расстанемся, и вас никто и никогда больше не побеспокоит, господин Берг! Как видите, я прошу не слишком много…
Рассчитавшись, мужчины покинули «Красный бар» отеля и не спеша двинулись
– Тогда, в 1946 году, мне не было еще и тридцати лет, господин Берг! Меньше, чем вам сейчас. Это было время полного упадка духа нашей нации. Мы не только проиграли войну, но и подписали во всех отношениях позорную капитуляцию. Сейчас говорят, что Япония пошла на эту капитуляцию под впечатлением атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки – вы, как историк, тоже так полагаете?
– Но… Но это же очевидно! Бомбардировка и последующая капитуляция были связаны…
– Ничего подобного! – поднял руку японец. – Ничего подобного: ни мы, японцы, ни весь остальной мир в подавляющем своем большинстве просто не имели тогда представления об истинных последствиях применения атомного оружия! О радиации и лучевой болезни тогда знали только ученые. Для простых японцев это была просто очередная бомбардировка. Правда, бомбы были гораздо мощнее прежних, но о радиации просто никто не знал! Я хорошо помню последующее обращение по радио к народу главы правительства – он призывал теснее сплотить ряды и не поддаваться панике. Народ был готов продолжать сопротивление, но…
Старик замолчал, без усилий нагнулся, подобрал с дорожки несколько желто-багряных листьев, поднес их к лицу, вдыхая чуть прелый запах осеннего увядания.
– Впрочем, я не об этом. Как бы там ни было, капитуляция была подписана, и американцы ступили на нашу землю. Они всегда были бесцеремонными, эти американцы, господин Берг! Знаете ли вы, что флагманский линкор USS Missouri под бортовым номером ВВ-63 вошел в японские воды под флагом адмирала Перри? Под тем самым, который остался в черной памяти японцев еще с XIX века? И это тоже было злорадным напоминанием американцев! Им мало было оккупировать страну – они напомнили нам о старом позоре… Они объявили в Японии о тотальном разоружении населения, предписав всему населению сдать не только огнестрельное оружие и боеприпасы, но и символ духа японского народа – мечи! В том числе и фамильные, никогда доселе не покидавшие почетных уголков в домах японцев.
В голосе старика звучали надрывные нотки, и Берг со вздохом подумал, что нынешний день для него напрочь испорчен. Вместо того чтобы спокойно заниматься привычной и приятной работой, он вынужден выслушивать истерические откровения выжившего из ума «ястреба», не смирившегося с поражением страны полвека назад… Словно подслушав его мысли, старик замолчал, бросил на собеседника короткий взгляд, печально улыбнулся:
– Американцы не без оснований боялись нас, господин Берг! Несмотря на категорическое требование сложить оружие и прекратить подрывные действия, осенью 1945 года и даже зимой в Японии еще оставались тайные очаги сопротивления. Мой старший брат, например, в то время работал в одном из центров радиоперехвата и дешифровки. У нас были коды для дешифровки многих каналов связи оккупантов.
– Человек не должен жить только прошлым, господин Осаму, – мягко, чтобы не раздражать собеседника, возразил Берг. – Мы не можем повернуть колесо истории вспять и изменить прошлое…
– Я не сумасшедший и прекрасно понимаю это! Прошлое не изменить, но сегодня мы можем исправить многие ошибки, совершенные в прошлом, – возразил старик. – Так вот, относительно боевых мечей. Японцы – законопослушная нация. Им было приказано разоружаться, и у пунктов приема оружия в Токио и других городов выстраивались очереди. Среди холодного оружия было много старинного. И американцы, поняв это, начали сортировать сдаваемые мечи, отбирая для будущих аукционов наиболее ценные. Но самые ценные мечи были в коллекции семьи императора, господин Берг. Там хранились ритуальные катаны наших предков, фамильное оружие прежних сёгунов… Я не хочу говорить о том, кто и почему внушил семье императора мысль о необходимости сдать оккупантам эту коллекцию. Или вынудил императора передать раритеты оккупационным властям. Говорили разное – что император хочет разделить с народом позор и унижение нации. Что в противном случае кое-кто из семьи может оказаться на скамье подсудимых в готовящемся международном трибунале над военными преступниками… Этой коллекции было место в национальном музее, в мемориале. Так, кстати, считал и ваш дед! Но Вашингтон настаивал, давил на генерала Макартура. Переговоры о передаче коллекции шли всю осень, и наконец была названа дата передачи коллекции. Это был январь 1946 года.
– Да, я знаю, господин Осаму…
– Многие влиятельные люди пытались убедить семью императора не совершать этой страшной ошибки. Но это случилось. Японский народ был возмущен, люди требовали вернуть коллекцию. К этим требованиям присоединилась и международная общественность, но американцы оказались предусмотрительными, господин Берг! Церемония передачи коллекции не была официальной, от имени оккупационного корпуса ее принял всего-навсего какой-то сержант.
– Сержант Колди Баймор… Я знаю историю своей страны, господин Осаму…
– Но вы наверняка не знаете, что в тот день ваш дед был на борту линкора «Миссури», в форме полковника австралийских вооруженных сил, господин Берг! Мы должны были непременно узнать – как именно американцы планируют вывезти коллекцию из страны! Илья Берг сумел проследить путь коллекции до аэродрома Ацуги, где готовился к вылету самолет-амфибия, чтобы передать наше национальное достояние на борт ранее вышедшего в Америку крейсера «Канзас». Мы не могли ни перехватить этот самолет, ни воспрепятствовать его вылету. Мы хотели знать лишь точное место хранения сокровища, чтобы позже заявить о своих правах на него и через международную общественность потребовать ее возврата. Самолет вылетел, но до «Канзаса» так и не добрался, господин Берг!
– Помнится, одно время ходили слухи, что исчезновение самолета было частью маскировочного плана американского командования. Ведь исчез же куда-то сержант Колди Баймор!
– Не думаю, чтобы и исчезновение того сержанта было случайным. Однако относительно пропавшего самолета американцы вряд ли хитрили. Наша страна проиграла ту войну, но в Америке у нас оставалось много «законсервированных» разведчиков-патриотов. Многие из них были сориентированы на поиск следов коллекции. Мечи никогда и нигде больше в мире так и «не засветились»! Прошло уже пятьдесят лет, а о них ни слуху ни духу.
– Значит, самолет с коллекцией действительно был сбит либо потерпел аварию. И коллекция навсегда утеряна, господин Осаму.
– А вот тут-то мы и подошли вплотную к сути нашей просьбы, господин Берг! Мы никогда не списывали этого дела в архив. И вот недавно сразу в двух точках планеты была отмечена активность по делу о пропавшей коллекции мечей. Если следовать принципу хронологии, то первый сигнал поступил из США. Второй «звонок» прозвенел здесь, в Японии, совсем недавно… Но вам уже пора, господин Берг! – спохватился старик, посмотрев на часы. – До начала вашей консультации осталось меньше десяти минут!