Агата Кристи. 11 дней отсутствия
Шрифт:
Но те, кто ее знал и понимал, что она практически всю себя отдает творчеству, воспринимали это как «ничто не возникает из ничего». Агата включала незначительные события и эпизоды из собственной жизни в свои детективные произведения, а создание миссис Ариадны Оливер, писательницы, автора детективных романов, прикидывающейся глупой и рассеянной, стало спасительной дымовой завесой, скрывающей ее от читающей публики. Эта героиня стала выразительницей ее литературных воззрений, а при отсутствии каких-либо сведений о ее личной жизни многие читатели ошибочно полагали, что хорошо знают ее, считая миссис Оливер двойником Агаты.
Единственным мимолетным упоминанием Харрогита в творчестве Агаты является эпизод в романе
Посвященные, такие как Нэн, усматривали здесь некую случайную параллель между детективными произведениями Агаты и другими аспектами ее исчезновения. Например, подробное описание того, как газеты освещают происходящие событие, приводимое в романе «Убийство по алфавиту», вышедшем в 1936 году, целиком основано на ее собственном опыте общения с прессой в 1926 году.
В 1936 году у Нэн обнаружили рак прямой кишки. Операция прошла успешно, и Агата упомянула этот эпизод в дарственной надписи на вышедшей в том же году книге «Убийство в Месопотамии»: «Нэн, прекрасной матери, перенесшей тяжелое заболевание!» Роман «Безмолвный свидетель» Агата официально посвятила своей любимой собаке Питеру. Нэн получила этот роман от Агаты с дарственной надписью: «Моей не такой уж безмолвной подружке, Нэн, пахучей копченой селедке, — от ее давней подруги Звездные глазки(?)». Это было воспоминание о том, как две маленькие шалуньи прибили гвоздями две копченые селедки под сиденья стульев в столовой Эбни-Холла перед тем, как взрослые вышли к обеду. К великой радости девочек, резкий, непонятно откуда возникший запах сильно озадачил взрослых.
Литературная работа, проделанная Агатой в 1930-е годы, дала все основания к тому, чтобы считать это десятилетие золотым веком детективной литературы: в своих произведениях писательница не касается ни религиозных, ни политических, ни социально-экономических проблем той поры, а это позволяет утверждать, что ее книги существуют как бы вне времени, они являются интересными и современными для каждого поколения людей, в отличие от книг многих авторов детективных сочинений того времени.
Держа публику после 1926 года на расстоянии, Агата, тем не менее, позволяла себе выразить в книгах собственное отношение к супружеской неверности. В 1937 году вышел роман «Смерть на Ниле», в котором выведен романтический треугольник, и здесь, как и в большинстве других своих романов, Агата относится с симпатией к «другой женщине», даже и в тех случаях, когда именно «другая женщина» виновна в убийстве. К мужчинам — разрушителям домашнего очага писательница относится совсем иначе. Она считает мужчин блюстителями общественных отношений, в том числе и брачных, и не колеблясь называет того, кто уводит чужую жену, альфонсом или жиголо.
К 1938 году ненасытное желание публики читать о новых приключениях Эркюля Пуаро становится Агате в тягость. Написав первую книгу о нем, она конечно же не подозревала, что когда-нибудь он станет камнем у нее на шее. Она колебалась между привязанностью к этому образу и раздражением, а результатом такого раздвоения чувств было то, что в этом году «Дейли мейл» приступила к сериальной публикации «Свидание со смертью».
К сентябрю 1938 года Агата завершила последнее повествование об Эркюле Пуаро «Грустный кипарис», персонажи которого были списаны с нее самой, Арчи и Макса. Спокойно-уравновешенная и внешне привлекательная Элинор Карлайл не может сказать своему жениху Роди Уэлману, как сильно она его любит, потому что разговоры о чувствах вызывают у него непреодолимую антипатию, а когда у других людей случаются несчастья или заболевания, его собственное самочувствие сильно ухудшается. Она не добивается успехов в любовных
Примерно в это время Розалинд и ее отчим Макс взяли в привычку подолгу обедать вдвоем в «Савое». Агата чувствовала, что в этих близких отношениях, возникших между ними, ей нет места, и это вызывало ее негодование. «Ты должна найти способ отвлечь от этого Розалинд», — поучала ее Нэн. Агата, как писательница, считала живое воображение ценным качеством в профессиональном деле, но в обыденной жизни оно могло довести и до нервного состояния, для которого не во всех случаях имеются основания. Обида и негодование были невыносимы, когда Макса не было рядом, но стоило ему появиться, как нервирующие ее чувства медленно остывали — и ей снова казалось, что ее волнения и ревность безосновательны. В последний раз, когда Агата разговаривала на эту тему с Нэн, золовка внушила ей, что лучший способ разлучить Розалинд и Макса — это «выдать ее замуж».
День рождения Юдифи был 16 сентября, на следующий день после дня рождения Агаты, и у них вошло в обычай отмечать оба дня рождения одновременно всей семьей и с близкими друзьями. Последний такой день рождения они отмечали в Эшфилде в 1938 году: Юдифи исполнился двадцать один, а Агате сорок девять. Агата украсила цветами стулья в столовой, и в назначенный день та, чей день рождения отмечался, занимала место во главе стола. «Агата всегда отмечала наши дни рождения торжественным образом», — вспоминает Юдифь.
Расширение городской зоны нарушило спокойствие Эшфилда, и Агата, поддавшись уговорам Макса, продала дом в 1938 году за шесть тысяч фунтов, которых хватило на покупку Гринуэя, белого дома в георгианском стиле [73] с земельным участком в тридцать три акра, примыкающим к реке Дарт в Девоне. Почти сразу после переезда Агаты и Макса в новый дом умер Питер, его закопали в земле позади дома. Агату сильно опечалила потеря этого многолетнего спутника, морально поддерживавшего ее в периоды многочисленных трудностей, особенно во времена, предшествовавшие ее исчезновению и последовавшие за ним. Агате сразу же предложили новую собаку, но сама мысль о замене Питера кем-то была ей невыносима.
73
Георгианский стиль — стиль георгианской эпохи (название стилей архитектуры и мебели, сложившихся к середине XVIII и существовавших до 30-х годов XIX века).
Дружба с Нэн была для нее опорой. Она не придавала значения недавней болезни золовки — это видно из дарственной надписи, сделанной Агатой в 1939 году на книге «Убийство — это легко»: «Моей давней подруге с разрезанной задницей, от Агаты».
Конец этому золотому десятилетию, принесшего писательнице и личное счастье, и творческие успехи, положило начало Второй мировой войны. Оно также послужило косвенной причиной еще одного ее исчезновения и последовавших за ним поисков.
22
Затемненные небеса
С началом военных действий, когда небо над Англией потемнело от вражеских самолетов, Агата поняла, что ей нужен только Макс, его любовь и утешение, хотя до этого они подолгу находились в разлуке. Его нежные, дышащие любовью письма укрепляли ее уверенность в том, что ее жизнь удалась и она стала хорошей женой. Ее радовало то, как сильно она изменилась с того времени, когда она, несчастная и покинутая, встретилась с ним на Среднем Востоке. В своих письмах она благодарила его за все, что он сделал для нее.