Агент Бабы Яги
Шрифт:
Но подумать о том, что ещё может произойти, мне не дали. Клубок нетерпеливо ткнулся в ноги, потом расправил два голубиных крыла, и ринулся куда-то ввысь. Я едва успел поклониться яблоне, как принято в сказках, вскочил на спину Сивке, и мы рванули в погоню за моим проводником.
Глава III.
Молочная река, кисельные берега.
На сей раз летели мы долго. Я даже успел задремать на широкой и удобной спине Сивки.
– Просыпайся, засоня!– услышал я и открыл
Я удивленно уставился на развевающуюся перед моим носом швабру с длинным ворсом. Потом вспомнил, что лечу на спине пони, и это его грива.
– Пробудился, герой? – спросил пони и добавил, не дожидаясь моего ответа:
– Держись покрепче, идем на посадку!
Я вспомнил, что было в прошлый раз, и изо всех сил вцепился в гриву.
– Ну и достаётся же от тебя, наверное, девчонкам в классе! – сказал Сивка, когда мы приземлились и я наконец отпустил его.
– Почему это?
– Хватка у тебя и-го-го какая! Если так девчонок за косы дёргаешь, как за меня держался, то они, наверное, все наполовину лысые!
– Никого я за косы не дёргаю!– надувшись, ответил я.– Какое мне до них дело? Скучные воображалы! И вообще, это сейчас не модно.
– Ладно, понял! – весело ответил Сивка и вынес меня прямиком к маленькой речке. Тут я осмотрелся. Вокруг колыхались на ветру травы. Такие высокие, что мне, сидящему на спине пони, были по самую макушку. Сверху, над травами торчала только набитая рогаткой шишка. У пологих берегов речки трава была коротенькой и изумрудно зелёной, как клейкие молоденькие листочки. Я встал коленом на спину пони и увидел в отдалении берёзовый лесок.
– Ты мне спину своими коленками сломаешь!– прикрикнул Сивка и встал на дыбы.
Я к этому не был готов и покатился кубарем. Остановился у самой воды, мало не окунувшись. И тут, прямо за моей спиной раздался такой противный девчоночий смех. Я вскочил с земли, как ужаленный и осмотрелся. Не хватало ещё, что бы надо мной смеялась какая-то девчонка!
Она сидела на камушке и звонко смеялась. С виду совсем такая же, как мои одноклассницы. В ярком сарафане, курносая и конопатая. Я уже хотел достойно показать ей язык, как заметил косу. На первый взгляд, была она обычной, светлой. Но, присмотревшись, я заметил, зелёный перелив в волосах, да и кожа девчонки тоже оказалась зеленоватой. Тут я смекнул, что передо мной русалка. Хотя из-под подола сарафана выглядывали две босые пятки. Наверное, у речных русалок так принято: ноги вместо хвоста.
– Ну? Чего уставился? – сказала она отсмеявшись. А в озорных зелёных глазах искорки, как чешуйки юрких рыбок. И в тоже время печаль какая-то.
– Я русалок раньше не видел, – буркнул я в ответ.
– Ты хочешь, чтобы я их позвала? – непонятно сказала она.– Так попроси хорошо, а не пялься на меня, как на Диво Лесное, может и кликну парочку. Пусть пощекочут!
И она опять расхохоталась. Нет, вот правду говорят, что все девчонки одинаковые! Она была точно такой же, как моя сестра, и начинала меня раздражать.
– Мне и одной хватит, – гордо ответил я, и добавил отворачиваясь:
– И вообще, я уже насмотрелся.
Она же просто задохнулась от смеха и никак не могла успокоиться.
– Ты что, не знаешь, что у русалок рыбьи хвосты? – шепнул мне подошедший Сивка.
– Знаю, конечно, но у вас в Заповеднике чёрт ногу сломит! Попробуй, разберись, кто есть кто! Вдруг русалки ногами обзавелись.
–Русалки как были с хвостами, так и остались с ними, – фыркнула в ответ успокоившаяся девчонка. – А я водяница! Внучка водяного.
И вредина с зелёной косой показала мне такой же зелёный язык. Я решил не обращать на неё внимания и занялся поисками куда-то закатившегося клубка.
– Не это ли ищешь? – ехидно сказала она.
Я глянул на неё только краешком глаза, нехотя, и тут же с воплем кинулся к Водянице:
– Отдай!
– Стой, где стоишь! – властно так сказала она, вставая со своего валуна и замахиваясь клубком. – Подойдёшь ещё на шаг – я его рыбам на забаву кину!
–Нет! Положи!– тормозя и замирая на месте, опять закричат я
– С чего это? – хитро так прищурившись и поигрывая моим связным, спросила она.– Что мне в руки попало, то моё! А хочешь назад вернуть, сослужи мне службу.
– Ну вот, началось, – безнадёжно сказал я.
– Что началось? – спросила водяница.
– А то. Принеси мне то, сделай мне это. Что я, вас, девчонок, не знаю, что ли? Одни капризы на уме.
– Не капризы у меня, а беда лютая! – тихо, и грустно так, ответила водяница.
* * *
Все мои обиды на неё тут же испарились. Я думал, что мой клубок не туда меня завёл. А оказывается, всё правильно. Здесь нужна была помощь.
– Что же у тебя произошло?– спросил я.
Тут она махнула рукой на реку:
– Сам смотри.
Река была спокойной и светлой. Неторопливо несла она свои воды куда-то вдаль, шумел прибрежный камыш, плескалась рыба.
– Хорошая река, спокойная, – ответил я.
– А ты знаешь, как она называется?
– Нет.
– Молочная.
– Что, та самая? – удивился я.
– Какая «та самая»? – не поняла она.
–Ну, которая с кисельными берегами.
– Да она одна у нас тут такая! И молоко всегда было свежим и кисель такой вкусный, тягучий и сладкий.
– А где же это всё теперь?
– А это и есть беда, – заплакала водяница. – В мою реку волшебный ручей впадал. Он-то и делал её молочной. А теперь этот ручей почему-то пересох.
Я в очередной раз удивился девчачьей глупости.
– В чём проблема-то? – ответил я. – Пошла бы по руслу ручья и узнала всё.
– Так я же водяница!
– Ну не высыхаешь же ты на берегу, как медуза? Сидишь вот, со мной разговариваешь. И, между прочим, мой клубок теребишь.
– Ой, извини, – спохватилась она и отдала клубок. Но тут же ехидно добавила: