Агент ноль-ноль-хвост
Шрифт:
– Заберется такое внутрь, покроешься паутиной от лени и копыта двинешь, – поддакнул Иван. – Ни пожрать, ни попить, ни почесаться.
Колян долго смотрел на Ивана, потом вздрогнул, словно очнувшись, обвел глазами фронт работ и как гаркнет:
– А ну, чего встали, бездельники! Быстро работать! Выполним пятилетку в три дня! – и первым бросился грузить разбросанный строительный мусор в стоящий неподалеку самосвал. Строители, не мучаясь долгими сомнениями, дружно кинулись ему на помощь.
И тут наконец раздался оглушительный хлопок. Остатки мусора на практически
Кота бережно уложили на травку и окружили плотным кружком. У того вывалился набок язык, а лапы безвольно раскинулись в стороны, и только редкое подергивание усов и нервно выдвигающиеся когти указывали на то, что Кот жив.
– Герой! – мотнул головой Колян.
– Не говори! С таким страшилищем в одиночку сражался! – вздохнул его друг.
– Он выживет? – сочувственно спросил Колян, оборачиваясь к Ивану.
– Да куда он денется! Специально натренирован на рогатых хорьков, – заверил строителя Иван, легонько похлопывая Кота по морде. – Кот, вставай. Слышь, кончай придуриваться и пугать людей. Кот!
Кот продолжал лежать, изображая беспамятство, но Иван уже неплохо изучил номера этого артиста.
– Может, водичкой его спрыснуть? – предположил он вслух.
Кот тут же втянул язык и распахнул огромные зеленые глаза.
– Я те спрысну, изверг! Я те спрысну! А еще друг называется, – проворчал он, переворачиваясь на пузо. – Нет, чтоб пожалеть увечного, забитого Кота!
– Перебьешься, симулянт несчастный.
– Не говори так! – вступилась за Кота Василиса. – Он храбро сражался.
– Да уж, видел я, как он ноги делал, – хмыкнул Иван, поднимаясь с колен и отряхивая штаны.
– У вас и кот говорящий? – удивленно спросил Колян у Ивана.
– Не обращай внимания, – махнул тот рукой. – Это у него после болезни – как-то головой сильно ударился.
– А-а… – понимающе протянул тот, а Кот только возмущенно глазами сверкнул. – Слушайте, так вы эти… – Колян почесал затылок, – изгоняющие дьявола?
– Вроде того.
– У меня жена до ужаса ленивая. Ни черта делать не хочет. Может, подсобите?
– Созвонимся как-нибудь, – кивнул, подумав, Иван и состряпал серьезную мину.
Тут позади собравшихся тихонько скрипнули тормоза. Все разом обернулись.
Из черного «Фольксвагена», качнувшегося набок, выбрался грузный пузатый и порядком взопревший мужчина в сером костюме и галстуке. Хлопнув дверцей, он придирчиво оглядел расчищенный фундамент и расплылся в улыбке.
– Неплохо! Очень неплохо! А говорили: три дня!.. Только можно было бы чуточку поаккуратнее, знаете ли…
Глава 5. Черным по белому
Утром Иван проснулся рано, едва ослепительный бок солнца показался из-за домов. Спать было просто невозможно – даже сквозь плотные шторы пробивался яркий солнечный свет, и в комнате было светло, как днем, словно сейчас не полшестого утра, а все десять, как минимум. Вдосталь накрутившись в душной постели и не в силах заснуть, Иван осторожно, стараясь не разбудить сладко дремавшую рядом Василису, сполз с кровати и, почесывая взопревший бок, направился на кухню. По пути заглянув к детям. Аленка и Ванька спали, тихонько посапывая и разметавшись на постелях. Легкие покрывала с незатейливыми детскими рисунками валялись скомканные у них в ногах. Под потолком большими лопастями шуршал вентилятор, создавая видимость прохлады.
Кот дрых в зале, забравшись в кресло и свернувшись большим калачиком. Хвост на кресле, видимо, не поместился, и Кот свесил его на пол. На свет, лившийся в комнату из широких, светлых и незашторенных окон ему было наплевать. Иван позавидовал здоровому, крепкому сну и прошел мимо.
На кухне, прикрыв за собой дверь, чтобы никого не разбудить ненароком, он поставил на газ чайник и сел на стул, включив телевизор. Как всегда смотреть было совершенно нечего – все интересное обычно пускали, когда люди работали, назло или просто по скудоумию – неизвестно. Сегодня была суббота, и, разумеется, интересного уж точно не дождешься. Впрочем, у Ивана с Василисой был отпуск, хотя, отпуском эту суетливую беготню с драками и разрушениями городской недвижимости назвать можно было разве что с большой натяжкой…
Пощелкав каналами, Иван выключил телевизор, отложил пульт в сторону и выглянул в окно. Во дворе соседка с четвертого этажа выгуливала туповатого, вечно пристающего ко всем мопса. Мопс, вместо того, чтобы заниматься своими собачьими делами, вертелся у ног своей хозяйки, радостно скача, и все время норовил забраться к ней на руки. Хозяйка что-то недовольно выговаривала собаке, перекладывая из руки в руку поводок, чтобы не быть опутанной им.
Чайник подпрыгнул, звякнув крышкой, и засипел. Из его широкого носика повалил пар.
Иван выключил газ и неторопливо заварил себе бокал крепкого кофе, чтобы проснуться как следует. Но не успел он присесть обратно за стол, как у двери материализовался самый настоящий бесенок. Иван даже поначалу глазам не поверил, решив, что это просто наваждение под впечатлением прошлого дня. Он даже протер себе глаза. Однако бесенок никуда не делся и продолжал нахально пялиться своими черными глазками-пуговками на Ивана.
Росту в нем было меньше полуметра. Худенькое тельце покрывала короткая поблескивающая шерсть. Совершенно лысый длинный хвост, заканчивающийся веселым помпончиком, нервно пощелкивал по полу, изгибаясь, словно вертлявый уж. Маленький влажный пятачок, казалось, постоянно что-то вынюхивал, а острые уши, меж которых торчали короткие прямые рожки, стояли торчком и поворачивались из стороны в сторону, будто локаторы. Бесенок переминался на кривых ножках, тихонько цокая по линолеуму крохотными копытцами.