Агент по принуждению… Книга вторая. Часть первая
Шрифт:
Фабричные районы разорванным кольцом охватили центр Москвы и затрудняли рост городской, селитебной, территории. Они загрязнили реки и погубили сады.
Посетили и железнодорожное строительство, которое велось столь же не организованно. Эра железнодорожного строительства началась двадцать седьмого октября 1829 года. В этот день построенный Стефенсоном паровоз «промчался» со средней скоростью в пятнадцать миль (почти 25 км) в час, и направление развития государственного транспорта было предначертано на полтора столетия вперед.
Первая Николаевская дорога вошла в городскую территорию не по радиусу, что отвечало бы исторически сложившемуся плану Москвы,
Хронические транспортные заторы стали уделом старой Москвы.
Частные вопросы застройки Москвы решались применительно к плану Москвы, «доставленному от г. Московского генерал-губернатора, Генваря 4-го дня 1830 г.», не удостоившемуся «высочайшего» утверждения, но всё же включенному в книгу «Планы городов», приложенную к Полному собранию законов Российской империи (1839). Этот план мало отличался от «прожектированного» плана 1818–1824 годов. Он не содержал новых широких градостроительных идей, игнорировал фабричную промышленность и не предвидел железнодорожного строительства. Его регулирующее значение было невелико и при Николае I, а после его смерти он стал простым листом бумаги.
Властителем дум в архитектуре стал любимец императора архитектор Константин Андреевич Тон (1794–1881).
Очень сильно не похож на себя Арбат. В середине девятнадцатого века этот уголок Москвы был не таким пёстрым и разноцветным, как сейчас. В это время в районе Арбата жили, в основном, небогатые дворяне и ремесленники. Кстати, на Арбате жил и А. С. Пушкин, причём приезжал он туда довольно часто, и жил там подолгу. Никаких дворцов или других подобных строений в том районе не было, но были ухоженные сады и красивые особняки в них. Вообще в то время в районе Арбата имели дома многие поэты. Примерно так выглядел Арбат в середине девятнадцатого века: не очень оживленный, но красивый уголок Москвы.
— Неплохо бы тут прикупить участок с садом и построить новый дом — говорю Мальцеву, указывая на красоту вокруг.
— Неплохо, но не сейчас. Денег нет — сразу же откидывает моё предложение.
— Но хоть застолбите участок — прошу его.
— Попробую — без особого энтузиазма ответил Иван Акимович.
Смоленский бульвар находится недалеко от Арбата, и представляет собой тоже довольно интересный уголок Москвы. В «Старой Москве» Смоленская дорога проходила через теперешнюю Арбатскую площадь, улицу Арбат, и недалеко от теперешнего Бородинского моста выходила к Москве-реке. Улица вдоль этой дороги от самого Кремля называлась Смоленской. Теперь Смоленская улица уменьшилась: теперь она проходит от Смоленской площади до Бородинского моста. Смоленская площадь появилась в двадцатых годах девятнадцатого века на месте части Земляного вала и Смоленских ворот Земляного города. Была тут ещё одна площадь — Смоленская-Сенная: она находилась между Смоленской площадью и Смоленским бульваром. Сам Смоленский бульвар возник примерно в то же время, что и Смоленская площадь, то есть в двадцатых годах девятнадцатого века после того, как снесли Земляной вал (по его линии сейчас проходит Садовое кольцо — прим. Автора). Смоленский бульвар получил свое название от Смоленской улицы, как и Смоленская площадь.
Интересным «памятником» труда большого количества людей можно считать 16(!) почти параллельных улиц, которые находятся недалеко от Измайловского парка, причём сначала они назывались первая и по шестнадцатая Парковые. Центральной магистралью Измайлова считается Сиреневый бульвар. Позже — уже в двадцатом веке улицы Измайлово получили такие названия, как Первомайская, Верхняя и Нижняя Первомайские улицы, Заводской проезд, Щербаковская улица. Васильевский спуск-территория склона, который ведёт от храма Василия Блаженного к набережной Москвы-реки и Большому Москворецкому мосту. Васильевский спуск всегда служил как место для разнообразных мероприятий и тому подобного.
Красная площадь образованная 1493 год, в то время она представляла собой не памятник, а площадку для торговли. Позже она несколько изменилась: стала опрятнее, красивее, начала «обрастать» различными зданиями. Сейчас площадь постепенно утратила свое прежнее значение, и превратилась в место для различных культурных мероприятий.
— Ну что насмотрелся? — он хоть и провёл мне экскурсию по сегодняшней Москве, но был в этот раз задумчив и неразговорчив. Какие мысли и проблемы одолевали олигарха, бог весть? Но были они явно не лёгкими.
— Да отвёл душу — улыбнулся я. Всё-таки почему-то любим мы старые улицы, в отличие от новых. Так и у меня, что-то сжалось в груди, при посещении улиц старой Москвы.
— Завтра заедем в Московское ремесленное учебное заведение (МРУЗ), и там поговорим с графом Петром Андреевичем Клейнмихель. Он сейчас главноуправляющий путями сообщений и публичными зданиями. (Оставался в этой должности до октября 1855 года, Мельников же сейчас занимает должность автора и руководителя строительства железной дороги. — прим. Автора). Будем обсуждать железнодорожные вагоны, может, что и дельное посоветуешь.
Ну, блин, везде-то у него друзья и знакомые. Ох, начал Мальцев меня подозревать, вот только в чём? Но это не мешает ему использовать меня и мои придумки по полной. Вдумчиво и со вкусом…причём в основном себе. Видно, что возможности у него тут открываются большие. Наверняка и влияние в Санкт-Петербурге тоже растёт.
Вечером, лёжа на кровати и вспоминая поездку по Москве, руки «сами слепили» из огарка воска свечи, подшипник. Вот честное слово, на автомате. Ох, уж эти магические слова, ремесленное заведение. Посмотрев на своё «произведение искусства», вздохнул и решил, что это судьба.
Но судьба, в этот вечер, меня в покое решила не оставлять. Открылась дверь и на пороге возникла совсем ещё юная девушка, в одной длинной рубашке.
— Дмитрий Иванович…вот я пришла — ели пропищала она.
— Э…дальше — торможу, насколько для меня всё стало неожиданно. Девушка «подана и готова», а вот я нет. Анекдот, мать его так…ни встать, ни взять.
— Иван Акимович, распорядился, чтобы я вам постель согрела — через слово мямлит деваха.
Нет, я конечно не ханжа, но вот чтобы так…первую попавшуюся девку себе в постель тащить. Как-то не очень. Ну, Иван Акимович…ну удружил…на ночь глядя. И наверняка, хотел как лучше. Значит так, отсылать нельзя. Обидеться.
— Как тебя звать? — смотрю на девчонку.
— Марина — еле выговаривает она. Из полек что ли?
— Так, Мар-рина. Ищешь второе одеяло и подушку и ложишься рядом — отдаю распоряжение.
Так мы и проспали. Вот только я не очень выспался. Утром я её отослал, так толком хорошо и не рассмотрев.
— Ну что, не замёрз ночью? — улыбаясь, спросил, как только мы поздоровались за завтраком, Мальцев. — А то больно ты на своей портнихе… задержался. Не влюбился ли чай?
— Нет. Я вот вам, вместе с Ангелом, подарок приготовил — вернул ему с ехидством. И кто ему у меня «стучит»?