Агент Веги и Другие истории
Шрифт:
Доуланд замер на мгновение от удивления, не веря своим глазам. Затем быстро расстегнул альпинистские ремни и бросил их на пол. Огромный человек на кушетке, казалось, следил за его движениями, затем медленно перевел взгляд на потолок, и вновь закрыл глаза.
— Трелони, — мягко позвал Доуланд и замер, затаив дыхание.
Мигель Трелони издал глубокий вздох, повернулся на бок и застыл спиной к Доуланду. Через несколько секунд Доуланд смотрел на него уже с другой стороны кушетки.
Возможно, это было лишь временное улучшение, краткая ремиссия, успех, которого добился «медик» в невидимой борьбе с процессом, который все же завершится смертью. Однако
К тому же Фрэнк не мог знать, когда наступит подобное просветление. Хотя раз уж потерпевший очнулся, появилась реальная возможность того, что это произойдет в течение ближайшего часа или двух.
Доуланд помедлил, хмурясь. Через час или два, в зависимости от трудности спуска, он мог быть уже у подножия горы… но пока выбирать ему было не нужно. Ведь он мог попробовать и то, и другое. Если Трелони не проснется за эти два часа, еще оставалась возможность уйти в горы… Но как надолго Фрэнк может позволить себе задержаться на ранчо?
Если не принимать в расчет YM, поскольку в отношении его рассчитать что-либо было просто невозможно, то следует помнить лишь о скором прибытии Свободных войск. Особых причин предполагать, что они могут появиться до рассвета, не было, но имелись некоторые резоны на то, что они подоспеют именно к этому времени. А прежде чем они прибудут, он должен либо успеть переговорить с Полицейским Управлением Солнечной Системы, либо удалиться от Львиной горы на такое расстояние, чтобы его не заметили…
Значит, у него в запасе четыре часа. Можно подождать до полуночи, и даже немного дольше.
Доуланд придвинул стул поближе к кушетке и сел. Да, ночка выдалась на редкость беспокойная.
Время от времени взвизгивали свиньи, потом поднялся ветер. Несмотря на все попытки избежать пессимистичных мыслей, его разум продолжал анализировать весь ужас сложившейся на ранчо ситуации, избавиться от которого было ой как не просто. Прошлое, то самое, что было полмиллиона лет назад, сегодня вплотную подошло к настоящему… Доуланда упрямо и методично терзало чувство страха, который он никак не мог стряхнуть.
Полчаса спустя Мигель Трелони тяжело задышал, повернулся на другой бок и через несколько секунд вновь впал в неподвижное беспамятство.
Доуланд продолжал ждать.
Часы показывали немного меньше половины двенадцатого, когда он услышал выстрелы. Их было три: ясных, отчетливых, почти одновременных, донесшихся с приличного расстояния. Во время второго Доуланд уже вскочил со стула и бежал через темный холл, на пороге которого услышал третий выстрел. Он осторожно открыл дверь ровно настолько, насколько требовалось, чтобы выскользнуть наружу, затем поспешно закрыл за собой дверь, чтобы свет в гостиной не заметили снаружи.
Когда дверь захлопнулась, раздались еще три выстрела. Охотничьи ружья. Примерно в двух километрах к северу…
Доуланд всмотрелся в колеблемые ветром темные верхушки деревьев над ранчо. Кто там, на горе, и почему стреляет? Неужели Солдатам удалось привезти сюда
Сигнальные выстрелы, подумал он. В таком случае подан этот сигнал для обитателей ранчо. Сигнал о чем?
В его голову пришла еще одна мысль, столь стремительно и ясно, что заставила его похолодеть.
Доктор Пол Трелони…
Как предполагала Джил, Пола Трелони не было в лаборатории. Он куда-то исчез, но затем вернулся. И так же, как и его брат, вернулся не совсем на то место, откуда прибыл.
Изможденный человек, не понимающий, где именно он оказался на огромном плато, раненый, возможно, ослабевший под воздействием радиации, такой может выстрелить в ночь, чтобы привлечь к себе внимание, чтобы позвать на помощь.
Через несколько минут Доуланд уже шел в направлении выстрелов, вооруженный кроме полицейской пушки еще и ружьем. Маловероятно, что ему удастся подойти близко к Трелони, если это был Трелони, или то, что он услышит шаги физика, но как только он доберется до местности, откуда доносились выстрелы, выстрелит, в свою очередь, и будет ждать ответа. Здесь, в лесу, ветер шумел и бил в лицо, продвигаться, как он и предполагал, было трудно. Время от времени на оголившиеся скалы проливался лунный свет и при первом движении туч тут же угасал. Среди деревьев Фрэнк едва мог различить, куда ступает, и продвижение еще более замедлилось.
Наконец он вышел к широкому скалистому выступу, возвышавшемуся над деревьями, и остановился, чтобы проверить время. С тех пор, как он вышел из дома, прошло двадцать пять минут. Если он все рассчитал правильно, выстрелы прогремели примерно с этого места. Он осторожно осмотрел открытые участки — человек, зовущий на помощь, должен выбрать себе место, на котором его будет хорошо видно, возможно, именно так и поступил Пол Трелони. Но при виде чужака Трелони мог начать действовать опрометчиво.
Однако горный хребет пустынно поблескивал под луной. Доуланд достиг его вершины, пробрался среди деревьев в его северную часть и снова остановился. Постепенно и неохотно он признал, что ощущает нечто странное. Он прислушался, не в силах определить, что именно его так встревожило. Затем свежий порыв ветра, обогнув деревья, разлился вокруг него, и он понял, что странность эта была распылена в воздухе. Какой-то смешанный запах, довольно знакомый, аромат вечнозеленых джунглей, столь неожиданно почудившийся на этом скалистом утесе. Глоток темной сырости, гниения, мягкой растительности, запах болота или илистого речного русла. Дыхание Доуланда участилось.
Затем запах исчез. Возможно, подумал он секундой позже, то была галлюцинация, ложный сигнал нервов, слишком натянутых вследствие множества событий этой ночи. Но если Пол Трелони вернулся сюда из далекого прошлого, путь, по которому он прошел, мог еще быть открыт, причем совсем близко отсюда. Мысль эта была крайне неприятна. Доуланд двинулся дальше, но гораздо медленнее и осмотрительнее.
Еще пять минут, подумал он. Тогда он точно пройдет ту дистанцию, что покрыл ветер, принесший звуки выстрелов, и окажется чуть к северу от дома Трелони. Если ничего не произойдет, он выстрелит сам. Через пять минут он достиг другого открытого участка, поменьше. Здесь также возвышалась над деревьями изъеденная ветрами скала, и Доуланду удалось забраться по крутому склону на вершину и осмотреться. Вскоре он осознал, что не стреляет, потому что не хочет обнаруживать свое присутствие в лесу. Быстрым сердитым движением он взвел курок, прицелился в верхушки деревьев на севере и нажал спусковой крючок.