Агент Византии
Шрифт:
Мирран не придала значения сарказму.
– Вовсе нет, потому что я не собираюсь на юг. – Она остановилась. – Так ты не знаешь, нет?
– Чего?
Терпение Аргироса достигло предела, но он скорее готов был сунуть большой палец в тиски, чем показать это Мирран.
– Что вся киргизская армия идет от Каспийских Ворот [68] и направляется к Дарьялу.
– Нет, – угрюмо сказал Аргирос. – Этого я не знал.
При царившем в городе хаосе это осложнение поначалу показалось ему наименее настоятельным. Затем магистр еще
68
Под Каспийскими Воротами понимается проход из северных степей в Закавказье вдоль Каспия через Дербент (в переводе с персидского – «запертая дверь». По логике вещей, Дербент должен принадлежать персам, и тогда продвижение кочевников к Дарьяльскому проходу оправданно).
– Ты собираешься к киргизам? – спросил он.
– Чтобы остановить их, если смогу. И ты со своими людьми пойдешь со мной.
Аргирос уже чуть было не ответил «нет», но вовремя спохватился. Фрагменты картины в его голове сложились воедино.
– Вот почему твой слуга рассказал ту лживую басню Гоарию!
– Чтобы заставить тебя работать на меня, ты имеешь в виду? Да, разумеется, дорогой Василий.
Она протянула руку, чтобы потрепать его за щеку, что одновременно и подкупало, и возмущало его. Он надеялся, что это не читалось по его лицу, но подозревал обратное. Мирран понимающе улыбалась, но уже без насмешливой нотки в голосе добавила:
– Я уже говорила тебе, что кочевники угрожают обоим нашим государствам. Кроме того, у тебя есть оружие, которое мы можем обратить против них.
– Вино – это ты имеешь в виду?
– Вот именно. Чем сильнее киргизы напьются, тем больше у моего плана шансов на успех.
Попав в ее сети, магистр даже немного проникся жалостью к кочевникам. Их были тысячи, а она одна, но Василий сомневался, что силы противников равные.
– Мы погрузим вино на повозки, – смирившись, сказал он.
Об адском порошке он не упомянул. В Дарасе он использовал совсем немного порошка – совсем чуточку. Мирран трудно было бы представить, какой силой обладало полтонны этого вещества.
Когда Аргирос велел своим парням приняться за работу, к нему кинулся Супса.
– Вы уходите? Не оставляйте нас! – взмолился хозяин гостиницы.
– Боюсь, у меня нет выбора, – сказал магистр.
Он злобно взглянул на Мирран. А она мило улыбнулась, рассчитывая еще сильнее досадить ему. Магистр решительно отошел в сторону.
Около полуночи небольшой караван из повозок и навьюченных лошадей с грохотом выехал со двора. Всадники уже меньше напоминали торговцев, как то было при въезде в Дарьял. Тогда некоторые из них тоже были в кольчугах, но различие состояло не в этом. Греки больше не притворялись, и по осанке, взглядам и решительно сжатым губам в них можно было безошибочно распознать воинов. Завидев их, даже пьяные мятежники тут же убирались с дороги.
– Хорошая у тебя команда, – заметила Мирран. Она сидела рядом с Аргиросом, который правил первой повозкой, груженной вином. В последней из четырех повозок ехал Евстафий Рангабе – все единодушно согласились, чтобы он сам единолично нянчился с адским порошком.
Аргирос криво усмехнулся: то же можно сказать и об иллюзии командования.
– Они теперь пляшут под твою дудочку, – проворчал магистр.
Он потерял бы самообладание, если бы Мирран опять стала острить и умничать, но она лишь кивнула.
«Все же она – профессионал», – напомнил себе Василий.
Он волновался, выпустит ли их стража через ворота (неизвестно, остались ли стражники у ворот или же они покинули пост и присоединились к грабежам). Стража оказалась на месте и подняла тревогу, но офицер махнул Аргиросу рукой, давая разрешение на проезд.
– Бежите при первой возможности, верно? – спросил офицер. – Я вас не осуждаю – я б на вашем месте сделал то же самое.
– Вряд ли, если бы знал, куда мы собираемся, – заметил Аргирос, когда они отъехали достаточно далеко, чтобы офицер не мог расслышать.
Мирран захихикала.
В двух милях от Дарьяла магистр объявил остановку.
– Мы уже далеко, – сказал он. – Городские беспорядки здесь не опасны, а нам надо отдохнуть, чтобы утром быть готовыми ко всему. А еще нам надо выяснить суть плана, которому мы должны следовать.
Аргирос жестко взглянул на Мирран. Как и Корипп.
– А зачем? – резко спросил североафриканец. – Теперь, когда ее не может защитить Гоарий, почему бы не бросить ее на съедение собакам и не отправиться по своим делам?
Несколько солдат гукнули в знак одобрения.
Мирран прямо смотрела в ответ, ничуть не испугавшись.
– Я могла бы напомнить: если бы не я, солдаты Гоария уже схватили бы вас, – сказала она.
– Если бы не ты, – парировал Корипп, – солдаты Гоария в первую очередь нами бы даже не заинтересовались.
Опять многие его товарищи оторвались от работы по устройству лагеря и одобрительно закивали.
– Она могла бы выдать нас аланскому царю в любое время, – заметил Аргирос. – Но не выдала.
– Пока это служило ее целям, – упрямо возразил Корипп.
– Это верно, но разве ты хочешь сказать, что это не служило и нашим целям? Или ты хочешь, чтобы киргизы бесчинствовали в Месопотамии и впредь пасли свои стада в Каппадокии? Они угрожают нам так же, как и Персии. И если тебе так не терпится избавиться от Мирран, выскажи свой план, как нам удержать кочевников.
Аргирос надеялся, что у североафриканца нет такого плана.
Когда Корипп опустил взгляд, магистр понял, что он выиграл. Однако его подчиненный не собирался покорно сдаваться.
– Может быть, – сказал он, – мы опоим негодяев, а потом…
Корипп не договорил – так иссякает вода в водяных часах, если их забыли наполнить.
– А потом? – подогнал Аргирос. – Проникнуть во все их шатры и перерезать им глотки? Только боюсь, что их многовато для нас. Если у тебя нет своих идей, то убить того, у кого они есть, представляется мне расточительным.
Корипп отдал честь с сардонической насмешкой, покачал головой и отправился помогать разводить костер.
Мирран коснулась руки Аргироса. В темноте ее глаза казались огромными.