Агентство «Аргентина»
Шрифт:
— Арбалет… надо бы узнать о нем побольше: кто его сделал, как он попал к ведьме. У подобных вещей обычно бывает своя история.
— Тут я тебе не помощник, — нехотя признался Кемен. — Больше у меня никаких сведений нет.
— Попробую сам отыскать что-нибудь.
— Уж попробуй, — пробурчал Кемен. — А не сможешь — значит, твоя магия ничего не стоит. Или ты можешь только заблудившихся лепреконов да гоблинов отыскивать? Так это и без колдовства сделать можно!
Он махнул рукой официантке и белокурая девушка тотчас направилась
— В записях Хэрвелла объясняется для чего Гинзоге Свора проклятых? — спросил Ньялсага.
Говорить при посторонних Кемен не желал, а официантка, как нарочно, не торопилась: налила ему чая, убрала пустые чашки, смятые пакетики из-под сахара, завела ничего не значащий разговор с постоянным посетителем
Кемен нетерпеливо дожидался, когда девушка отойдет.
— Странно, что погода испортилась. Прогноз обещал солнце и жару, а посмотрите, какие тучи! Того гляди, дождь польет.
— Да, удивительно, — вежливо соглашался Ньялсага.
Наконец, Кемен, видя, что уборка затянулась, не выдержал.
— Вам не пора налить кофе кому-нибудь еще?
Когда девушка, обиженно поджав губы, отошла, Ньялсага покачал головой.
— Если она тебя проклянет, тебе конец.
Кемен недоверчиво хмыкнул.
— Что, можно вот так запросто?
Ньлсага усмехнулся
— Конечно, нет, но судьбу лучше не испытывать. Для того, чтобы проклясть кого-то, недостаточно просто пожелать ему зла. Человек может послать настоящее проклятие только в минуту сильнейшего душевного потрясения, когда его собственная жизнь рушится. Или это должен сделать специально обученный маг.
Кемен выслушал и указал за окно.
— Это Гинзога?
— Что?
— Чертова ведьма изменила погоду?
— Похоже на то. Ни Гинзога, ни вампир Трефалонус, ни Харгал, не могут находиться под прямыми солнечными лучами, — Ньялсага тоже взглянул на темные тучи, затянувшие небо. — А когда солнца нет, Свора даже днем может разгуливать по городу без опаски. Правда, как я уже понял, Гинзога очень осторожна. Она попала в изменившийся мир, поэтому, думаю, воздержится от прогулок, пока не изучит его получше.
Ньялсага вздохнул:
— Ладно… так для чего Гинзоге Свора?
— Для войны с папашей, — ответил Кемен. — Сведений в бумагах Хэрвелла немного. Отец Гинзоги — демон, настоящее исчадье ада, могущественен и силен, понятное дело, дочке он пока что не по зубам. Папашка тоже не подарок, но, по крайней мере, сидит там, где и положено разной нечисти и не шляется по другим мирам. А вот его дочурка…
Ньялсага прищурил глаза.
— Значит, нам нужно не только справиться с Гинзогой и, если не уничтожить, то вышвырнуть отсюда, но и закрыть ей дорогу сюда, раз и навсегда.
— Знаешь, как это сделать? — спросил Кемен.
— Пока нет.
Кемен подавил досадный вздох.
— Черт, я думал, от тебя будет больше пользы! Может, все же потолковать с оборотнем? Раз он так крут, возможно, знает что-нибудь полезное нам? Вот и пусть расскажет!
— Если твердо решил свести счеты с жизнью, валяй, наведайся к нему, — отозвался Ньялсага. — Но если хочешь пожить еще немного и, возможно, уничтожить Гинзогу, советую лишний раз даже не смотреть в его сторону. Предвестник смерти — бездушное существо, лишенное жалости и сострадания. Если захочет поделиться сведениями — скажет. Если же нет…
Кемен мгновение подумал, потом пожал плечами.
— Ладно, — неохотно проговорил он. — Плевать!
Он залпом допил чай и со стуком поставил чашку на стол.
— Не пора ли тебе взглянуть на арбалет? Заодно проведаем, как наших гостей.
Ньялсага потянулся за курткой.
— Они все еще там?
— Там, и уходить не собираются, — Кемен аккуратно уложил папки в сумку. — Когда Гинзога вчера сообщила, что с дороги всегда отдыхает на постоялом дворе у старой подруги-химеры, я удивился, — он застегнул сумку и повесил на плечо. — А потом вспомнил, что на окраине, прямо возле моря и впрямь имеется ночной клуб «Химера». Я там не бывал, но говорят, это настоящий гадюшник. Наверное, это и есть бывший постоялый двор?
— Ведьмы никогда не изменяют привычкам, — кивнул Ньялсага. Он поднялся и натянул куртку. — Поехали, новости узнаем. Там мои ребята.
Он посмотрел на окно: Дэберхем, видимо, считая разговор законченным, уже улетел, и можно было не сомневаться, что через пять минут Цолери будет в курсе последних новостей.
— Мои тоже, — сообщил Кемен. — Звонят, время от времени. Пока все спокойно… но Свору без присмотра оставлять рискованно.
Он вздохнул.
— Говорят, никто не удивляется ни виду Гинзоги, ни…
Ньялсага хмыкнул:
— Самое простое заклятье маскировки. Всем остальным они кажутся обычными людьми, и даже мы видим их не такими, какие они на самом деле. Это уж Гинзога позаботилась… почему-то не хочет показываться в настоящем облике…до поры до времени.
— Они выглядят по-другому? — уточнил Кемен.
— Да. И точно знаю: мы еще увидим их в истинном обличье, — пообещал Ньялсага, направляясь к выходу.
Они вышли из кофейни, пересекли большую открытую веранду и возле входа им пришлось задержаться на минуту: в «Последний белый слон» направлялась целая толпа шумных туристов.
— Что-то они сюда зачастили, — недовольно пробормотал Ньялсага, очень опасавшийся того, что тихая старая кофейня станет популярным местом. На выручке это, конечно, скажется самым благотворным образом, но вот с тишиной и покоем придется распрощаться.
— Значит, Соранг уничтожает тех, кто просил его о чем-то? — спросил Кемен, не глядя на Ньялсагу.
Тот неопределенно пожал плечами.
— Зачем же тогда вообще… почему люди мечтают его поймать?
Ньялсага порылся в карманах в поисках ключей.