Агентство "ЭКЗОРЦИСТ": ALBEDO
Шрифт:
Я бы удивился, если б лорд нашёл сейчас на это время. Или даже просто вспомнил о моей просьбе.
Однако юрист ответил:
– Да, конечно, господин Кристофер. Что-то, связанное с регистрацией фирмы морских грузоперевозок?
– Ага. Именно так.
Примерно двадцать минут мы обсуждали, что мне нужно, и Брайан заверил, что сделает всё в лучшем виде и в кратчайшие сроки. Также обещал заняться приобретением кораблей и получением всех необходимых разрешений и лицензий.
– У вас есть на примете будущие сотрудники, господин Кристофер? – спросил он под конец. – Те, кого вы собираетесь нанять.
– Пока нет, - признался я. – Не успел этим заняться.
– Плохо. Каждый день, что фирма будет простаивать, принесёт убытки. Если хотите, я могу заняться наймом сотрудников.
– Сделай одолжение.
Конечно, позже мне придётся сделать кадровые перестановки. Ведь, помимо обычных грузов, я планирую ввозить и вывозить контрабанду. А значит, понадобятся соответствующие люди. У меня была на примете парочка умельцев, я ведь не вчера решил этим бизнесом заняться, но их нанимать лучше самому. Брайану с ними иметь дело точно незачем.
Закончив разговор с юристом, я снова лёг и почти сразу задремал. Видимо, жара подействовала. А потом явился Вернер, который меня и разбудил стуком в дверь. Поздоровавшись, он бесцеремонно сел в кресло и объявил, что на улице становится жарко.
– Да, в Лондоне куда прохладней. На то здесь и курорт.
– Я вас умоляю! – презрительно махнул рукой Вернер. – Одно название! Вот Египет – это я понимаю. Но я, собственно, зашёл, не для того, чтобы обсуждать, где лучше лето провести. Пора ехать к Редверсу, - доктор демонстративно взглянул на часы. – Уже половина пятого.
***
Дом, снятый Редверсом, был хорошо освещён: в окнах обоих этажей двигались чёрные силуэты гостей. Машин во дворе было мало. Наверное, большинство проживало неподалёку и явилось пешком.
Мы поднялись на крыльцо, отдали визитки швейцару и прошли в зал, где гости пили шампанское и коньяк. Там же стояли ломберные столы.
За одним из них, в глубине комнаты, сидел сам Редверс. Оглядев его в высшей степени благопристойную внешность и одежду, я подумал, что вся эта респектабельность – лишь маска, скрывающая истинную сущность банкомёта.
При нашем появлении Редверс поднял глаза и вперился в меня изучающим взглядом. Выражение лица у него было спокойное, даже самоуверенное. Серые глаза напоминали холодные, отполированные куски яшмы.
Я подошёл и представился.
– Играете? – осведомился Редверс после обмена рукопожатиями. – Или так, смотрите?
– Играю, - ответил я.
Последний раз доводилось сразиться в карты с полковником, оживлявшим тигриную шкуру. Тогда удача была не на моей стороне.
– Сейчас места нет, но если желаете… - начал было Редверс, однако я вежливо прервал его:
– Не беспокойтесь, я пока пригляжусь, а как освободится место, так присоединюсь.
– Как угодно, - кивнул Редверс. – Впрочем, есть и другие столы.
Он отвёл взгляд, потеряв ко мне интерес. Я отошёл в сторону, а Вернер направился к столам, где были подносы с бокалами.
Я же ненавязчиво разглядывал игроков.
Справа от Редверса сидел нагловатого вида мужчина в безвкусной пёстрой жилетке и круглых очках, которые поминутно поправлял безо всякой необходимости. Наверное, один из приятелей хозяина дома. Рядом с ним расположился другой, помоложе. Дёрганый.
По другую сторону сидели адъютант барона Кобема, которого я сегодня видел у него дома, немолодой майор и высокий смуглый офицер в чине лейтенанта – по внешнему виду, индус. Его блуждающая улыбка почему-то показалась мне печальной. Наверное, проигрывал.
Вскоре вернулся Вернер с двумя бокалами шампанского. Один он протянул мне, но я знаком отказался.
– Пью только пиво.
Доктора это ничуть не смутило, и он спокойно расправился с обоими, пока я наблюдал за игрой.
Везло, в основном, Редверсу и его очкастому приятелю. Сосед помоложе проигрывал – как и офицер-индус. Наконец, партия закончилась выигрышем нагловатого.
– Удача в наших руках, господа! – довольно проговорил он, собирая выигрыш.
– Это уж судьба: кому-то везёт, а кому-то никогда! – с досадой отозвался его молодой сосед, бросая карты на стол.
Редверс закурил сигару и, откинувшись на спинку стула, обвёл присутствующих взглядом. Он тоже остался в прибыли, хоть и не сорвал банк.
– А вот я слышал, - начал он, попыхивая дымом, - что у подданных эмира есть поверье, будто судьба человека написана на небесах.
– Это убеждение разделяют и наши соотечественники, - сказал, пожав плечами, очкастый. – Могу хоть сейчас привести пару примеров. Правда, случилось не со мной, однако…
– Все это ничего не доказывает, - перебил его Редверс без раздражения, - раз вы не были свидетелем.
– Я слышал от надёжных людей... – начал было очкастый, однако Редверс снова его перебил:
– И где эти люди, видевшие список, на котором отмечен час нашей смерти?! А если существует предопределение, то зачем нам даны воля и рассудок?
В это время индус окинул всех спокойным взглядом и сказал:
– Господа, к чему пустые споры? Вы хотите доказательств? Тогда предлагаю испробовать на себе, может ли человек располагать своей жизнью.
– Кто это? – спросил я Вернера.
– Лейтенант Бурман. Из колониальной аристократии. Раньше служил в Индии, но затем перебрался сюда. Из чего делаю вывод, что его род совершенно разорён. Хотя, возможно, у него здесь семейные дела. Кто знает. Странный тип.
– Чем это?
– Почти не пьёт и с женщинами не знается. Говорят, жена полковника, под чьим началом он служит, неравнодушна к его выразительным глазам, - доктор усмехнулся.
– Но Бурман всерьёз сердится, когда на это намекают. Лично я думаю, что он голубой. Кхм… Впрочем, неважно. В любом случае, если Бурман что и скрывает, то не свою страсть к игре. За зеленым столом забывает все, хотя чаще проигрывает. Однако неудачи только подогревают его упрямство. Мне рассказывали, что однажды во время карательной экспедиции в колонии он метал банк, и ему везло. Вдруг раздался сигнал тревоги: на лагерь напали тролли, орки и двое менталей повстанцев. Все вскочили и бросились к оружию, а Бурман даже не шелохнулся, пока не докинул талью. Его противник, убегая, поставил на семёрку. Так Бурман не успокоился, пока во время боя не отыскал его и не расплатился за проигрыш. И только после этого бросился в атаку.