Агентство "ЭКЗОРЦИСТ": CRYPTIDIS
Шрифт:
Тут я преувеличил, но лишь для того, чтобы спровоцировать егеря опровергнуть мои слова. Как известно, мало что способно конкурировать в плане развязывания языка с духом противоречия.
— Было ли мне страшно? — задумчиво переспросил Броуд. — Пожалуй, нет. Я всякое повидал на своём веку. Хотя, конечно, приятного в такой находке мало. Бедняжка была пробита насквозь. Врач, который делал вскрытие, мой старый приятель, сказал, что удар рассёк сердце пополам. Можете представить себе такое? Несчастная женщина! Кому могло прийти в голову убить её?
— Вы знали её? — сочувственно
— Конечно, мисс. Графиня часто болтала со мной, когда я проходил мимо. Всегда окликала меня, если я шел из леса.
— И о чём вы разговаривали?
— Ну, по правде, она спрашивала всегда одно и то же: всё ли в порядке с деревьями, со зверями. Нравится ли мне моя работа. Иногда просила сказать, как называется та или иная птица. Словом, ничего особенного.
— И вы сразу узнали её, когда нашли?
Я бросил на Глорию предупреждающий взгляд: слишком уж её вопросы стали напористы и прямолинейны. Как бы Броуд не сообразил, что разговаривает с полицейской.
Егерь кивнул и обхватил кружку широкой ладонью.
— Да, сразу. Сначала решил, что ей поплохело. Подбежал, а у неё в груди рана, и кровь так и хлещет! — он быстро сделал большой глоток.
— Что, очень сильно текла? — я сделал сочувственное лицо.
— Да, сэр. Как подумаю об этом, так меня зло берёт! — узловатые пальцы егеря сжались в кулаки. — Ведь, если кровь не свернулась, да ещё так лилась, значит, графиню убили перед самым моим приходом! Вот я и думаю: приди я на минуту-другую раньше, так, может, и не случилось бы несчастья. Ведь не посмел бы преступник при мне на неё напасть, как думаете?
— Скорее всего, — согласился я.
— Об этом я и говорю, — кивнул Броуд и вдруг отодвинул почти пустую кружку и встал. — Ладно, что-то я засиделся, а время уже позднее. Пойду-ка я на боковую. Был рад знакомству, — кивнув, егерь надвинул на лоб панаму и удалился.
Глава 36
— Считаешь, убийства в Доркинге связаны между собой? — спросил я Глорию. — Просто последняя жертва умерщвлена другим способом.
Девушка пожала плечами.
— Выводы делать рановато, однако иное орудие убийства — не доказательство, что и преступник иной. Конечно, обстоятельства смерти тоже разные. На телах первых двух женщин обнаружены следы борьбы, а на теле третьей — только одна рана. Тем не менее, если убийца использовал в третьем случае саблю или шпагу, то у него отсутствовала необходимость бороться с жертвой, так как подобные удары наносятся с расстояния. Кроме того, все женщины убиты в течение двух недель, а их тела, если я правильно поняла, найдены едва ли не в одном лесу. Нам, конечно, придётся самим осмотреть места преступлений, но я мало верю, что мы обнаружим что-нибудь полезное. Скажи лучше, что думаешь о егере.
— Кажется, он был неравнодушен к убитой. Может, даже тайно влюблён в неё. Это неудивительно. Представь: в Доркинге поселяется молодая графиня, оказывает знаки внимания простому егерю, которому, может, и не снилось заговорить с аристократкой. А она, кроме того, что хороша собой, ещё и очень мила: интересуется его работой, расспрашивает о вещах, которые он хорошо знает, и о которых, стало быть, может рассказать. Он не чувствует себя с ней неловко, ему приятно и лестно её внимание.
— Словом, он влюбляется, — понимающе кивнула Глория. — И у нас появляются два мотива — на выбор. Либо он убивает её из ревности, поскольку графиня замужем, либо совершает преступление в гневе — признавшись ей в своих чувствах, но будучи отвергнут. Как тебе такое? Правдоподобно?
— Честно говоря, трудно представить, чтобы графиня заигрывала с егерем. Разве что он нафантазировал, чего не было. К тому же, едва ли Броуд способен на любовное признание. Хотя… Что я о нём знаю? Видел его пару минут. Если он решил, что может рассчитывать на взаимность… В любом случае, остаётся ещё такой мотив, как ревность. Кроме того, если убийца Броуд, то становится понятным отсутствие на жертве синяков и царапин: он не хотел делать возлюбленной больно.
— Тогда получается, что он встретился с графиней специально, чтобы убить, — сказала Глория. — Это не могло быть внезапным поступком, минутным ослеплением. Да и зачем брать оружие на свидание, если собираешься признаваться в любви? Хотя егерь, возможно, всегда ходит с оружием.
— Тогда будет нетрудно выяснить, с чем он ходил до убийства, и что из его оружия пропало. Хотя, честно говоря, мне кажется маловероятным, что егерь бродит по лесу с саблей. Скорее уж с винтовкой и ножом. Кроме того, мы его только что видели, и никакой сабли у него не было.
— Возможно, он где-то оставил оружие. Человек же сюда выпить зашёл. А вообще, всё это пустое теоретизирование. Упражнения для ума. Мы даже не знаем, что именно послужило орудием убийства. Сильный человек вроде Николаса Броуда, да ещё в припадке ревности, способен нанести глубокую рану и просто длинным кинжалом или ножом.
— Раз уж мы теоретизируем, давай вернёмся к предполагаемому свиданию. Если это и было рандеву, то первое и последнее, поскольку, признайся Броуд графине в любви, на второе она бы не пришла.
— Справедливо, — согласилась девушка. — Но остаётся неясным, зачем она вообще приняла его приглашение, если не чувствовала к нему склонности. Конечно, егерь мог заманить её хитростью. Например, пообещал показать какую-нибудь редкую птицу или что-то в этом роде. Но всё это притянуто за уши.
— Убить мог и муж, — заметил я. — Что, если он — домашний тиран? Тогда легко понять, почему женщина разговаривала с егерем. Ей просто было скучно.
— Этак ты договоришься до того, что графиня влюбила в себя Броуда, чтобы уговорить его помочь ей сбежать от мужа, — усмехнулась Глория. — А последний узнал об этом.
— Тогда Броуд должен подозревать графа. Но в таком случае он наверняка выложил бы местной полиции свои подозрения. А вообще, в его рассказе я услышал больше сожаления, чем скорби по возлюбленной. Конечно, мы не знаем, любил он графиню, или просто помогал.
— Слишком далеко забрались. Ступили на опасную дорожку ни на чём не основанных предположений.