Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда
Шрифт:
Экипаж тронулся. Мир, одетый в белое, замелькал в окошке. И я, чуть убаюканная мерным раскачиванием, не то задремала, не то очень глубоко задумалась.
И с одной стороны, мне требовалось побыть наедине с собой, но в то же время душу сковало холодом тревоги. А что если снова случилось что-то с артефактом? Не просто так же Стейн даже указания передал через слугу.
Память живо воскресила недавние события, бледное лицо Бенджамина, слова короля, и спать перехотелось окончательно. Что бы там ни надумал мой заказчик – цель была благородная. Это однозначно. Спасение мира и пожертвование собственной
И как бы я ни пыталась убеждать себя в собственной корыстности – хотелось помочь. Чем смогу. Ведь если древний артефакт указал на меня на том приеме, то значит, это точно в моих силах. Осталось выяснить, что именно нужно делать!
И как вообще возможно, что артефакт, который находится черт-те где, и, подозреваю, все возможные ходы к нему охраняются куда лучше, чем даже королевская семья, вдруг повредили? Как?
Ответ напрашивался закономерный, хотя верить в это не хотелось: тот, кто повредил артефакт, знал о его местонахождении и мог беспрепятственно пробраться к нему. А значит, был своим. Или настолько близким, что ему доверяли достаточно, чтобы вверить тайну артефакта. Или же настолько незаметным, что даже не озаботились скрывать от него важную информацию… И что если этот злоумышленник до сих пор находится в стенах дворца?
Вывод напрашивался пренеприятнейший – где-то в стенах дворца находился какой-то самоубийца, решивший, что миру лучше погибнуть, нежели оставаться под условно тиранией дома Кептингов. Мрак какой-то…
Но следующая мысль пронзила вспышкой молнии. У меня одновременно похолодели пальцы и бросило в жар. А почему я, собственно, решила, что люди, желающие разрушить защищающий королевство артефакт, – самоубийцы?
Методично годами добиваться цели, чтобы после просто погибнуть? Дурь какая-то! Другое дело, если ты знаешь, как сохранить свою жизнь в грядущей бойне!
Я замерла, боясь даже вдохнуть. Конечно, нужно обязательно понимать, как уберечься от тьмы, которая обрушится на мир. И главное, как потом все вернуть обратно.
Десять гоблинов мне в печенку! Вот почему они за мной следят, а не пытаются избавиться. Они ищут осколок, как и Стейн. Только королевская семья не желает допустить кровавый пир, а те, кого его величество назвал фанатиками, желают восстановить Сердце и завладеть королевством уже после всего. Когда в королевстве будет править хаос.
От этой догадки мне и вовсе стало плохо. Голова пошла кругом. Очень хотелось ошибаться, но что-то подсказывало – я права.
Жутко захотелось поделиться догадками с его незаконнорожденным высочеством. Я нетерпеливо выглянула в окно, чтобы оценить, сколько еще ехать до особняка, и прикидывая, есть ли там возможность связаться с ним. И застыла, едва дыша.
Открывшийся пейзаж мог быть где угодно, но не в столице. И осознание было ужасным – меня выкрали прямо из королевского дворца.
Пальцы похолодели от подступающего ужаса. Что-то подсказывало, что к моей внеплановой прогулке его высочество не имел никакого отношения. А больше как-то ни с кем встречаться не хотелось. Не в настроении я была. Вот такая девичья причуда.
Бросилась к дверце кареты, подергала за ручку, попытавшись открыть. Безрезультатно, что, в общем-то, закономерно. Не удивило и ощутимо
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я сжала руки в кулаки, беря под железный контроль эмоции. Это удалось не сразу, но все же удалось. Фантазия просто рисовала такие варианты развития событий, что лучше было взять себя в руки и действовать, а не раскисать.
Первым делом вспомнив о медальоне Стейна, сжала его в ладони, подумала о моем – в перспективе – спасителе.
Карета отреагировала на мое действие голубыми вспышками по темной обивке. Несложно было догадаться, что так она поглощала любые попытки отслеживания. Как и мои магические крики о помощи. Не хотелось бы быть категоричной, но интуиция подсказывала: это гоблиново средство передвижения блокировало любую магию.
Л-ладно! Попробуем иначе. Попыталась воскресить в памяти то жгучее желание догнать Стейна, когда он бросился вслед за человеком в черном. Именно оно открыло для меня путь по Гранями. Постаралась захотеть сбежать точно так же. Это было нетрудно, учитывая ситуацию. Для пущего эффекта даже самого бастарда представила. Многоликий в семи ипостасях! Хоть бы выйти на Грани, а там уже как-то да будет.
Но снова потерпела неудачу.
Перевела дыхание, отметив, что столица уже осталась позади. Странно, мне-то показалось, что путь занял не больше четверти часа, но судя по тому, на сколько нам удалось отъехать от Коира, поездка длилась куда дольше. Вероятно, какое-то портальное заклинание, а может, даже телепорт. Тут мне вспомнилось то чувство сонливости или глубокой задумчивости, что накрыло меня, едва села в карету, и поняла – меня дезориентировали. Скорее всего, попытались усыпить, но почему-то заклинание не подействовало в полной мере.
– Пр-роклятье, – процедила сквозь зубы, ощущая, как накрывает пока еще не выпущенная из-под контроля паника.
Сбросила плащ и стянула перчатки, откинув их на сидение рядом. На следующем выдохе активировала магические каналы. Они зазвенели от призванной магии и – видимо, с перепугу – проявились под самой кожей насыщенным светло-сиреневым свечением. Чем-то напоминая молнии. Кожа от этого начала зудеть, а после и жечь. Проверять, что будет дальше, я не решилась и шарахнула по двери заклинанием вскрытия любых замков. Вероятно, отчаяние сыграло свою роль, и в заклятие я влила столько сил, что голова пошла кругом, а жжение усилилось, завоняло паленой кожей. И приличной двери полагалось бы тут же слететь с петель или и вовсе разлететься в щепки. Но нет. Я снова подергала ручку – намертво закрыто.
Тем временем карета въехала в лес. Дорога после снегопадов оказалась не лучшей, потому скорость значительно уменьшилась. Но мне все равно это радости не добавило. Судя по сугробам – даже если выберусь, бежать будет сложно. Очень сложно.
К моему огромному разочарованию, непонятно откуда взялась еще и пара всадников, следовавших за каретой, словно конвой. Кучер выкрикнул что-то зло и остервенело даже. Карета ускорилась, а я взглянула на дверцу с такой ненавистью, что ей подобало исчезнуть исключительно от одного этого взгляда.