Агентство по борьбе с нечистой силой
Шрифт:
— Я вам всё объясню, пройдёмте.
— Нет.
— Сопротивление сотруднику…
— Послушайте! Я еду к своей невесте, с которой не общался целый год. Я выбивал эту встречу всё это время. Если она уйдёт, так меня не дождавшись, я всё потеряю. Слышите? Всё!
Иван Рогозин вздохнул. Посмотрел на восходящее солнце и вспомнил свою жену. Затем, посмотрел на исчезающий отпечаток кольца на пальце.
— Секунду.
Он отошёл в сторону и достал телефон.
Павел прислушался, опуская окошко до конца.
— Можем как-то ускорить
Иван вернулся.
— Скажите ей, вашей невесте, что вас остановил сотрудник ДПС и вы будете через полчаса.
— Ей на работу через полчаса. Боюсь, ничего поделать я не смогу.
— Я тоже.
— Вы не можете держать меня без объяснения причин.
Павел взял телефон в руки:
— Если я начну снимать.
Иван тут же схватил телефон Павла. Но не выдернул, лишь держал под контролем, и с грустью в голосе сообщил:
— Мы можем пойти этой дорогой, — усталый взгляд и уже с утра, добавлял гротескность картине, — но правда в том, что, мне приказали задержать вас на полчаса. Так легко от меня вы не отделаетесь. Может, обойдёмся без сцен? Вы позвоните своей невесте и перенесёте встречу?
Павел опустил голову на руль, а Иван отпустил телефон.
— Может ли быть она моей невестой, если не сказала «да»?
Иван машинально взглянул на пустой палец руки. Нет, не может.
— Что значит тебе задержали без объяснения причин? — впервые за год, Павел услышал голос Оли, — он вообще ничего не сказал?
— Меня не то чтобы задержали, скорее попросили подождать.
— Чего?
— Не знаю.
После тишины, что длилась вечность, Оля спросила:
— Это может быть связано с твоей работой?
Худшего сценария и не придумать.
— Может быть…скорее всего, — сдался Павел.
— Обстоятельства говорят сами за себя.
— Можем перенести? На завтра?
— Я не знаю Паш, можем ли? Ты спроси у своей работы и перезвони.
Оля сбросила звонок.
— Ну что? — спросил Иван, когда Павел сел к нему в машину, — она согласилась перенести?
— Трубку бросила.
Иван снова посмотрел на пустой палец.
— Эх, столько лет прошло…
— Вы о чём?
А чем чёрт не шутит? Времени у них было полно…
Тридцать минут спустя.
— Я не знаю Паша, может, ей не хватало чего. Так они не скажут никогда. Ты просто смотришь, как изменяется их поведения. Как они скатываются с горки без тебя. Сколько ни кричи, громче, тише, они тебя слышат, но и кричать в ответ не станут, обратно подниматься не будут. Впереди их ждёт другая горка. А с твоей горки захочет скатиться кто-то другой. И ты её ждёшь.
Павел улыбнулся:
— Не я один, похоже, ночами не сплю, метафоры придумываю.
Иван успел лишь кивнуть, как открылась дверь и к ним в машину, на заднее сиденье, плюхнулась Лариса Ивановна. Её дыхание было слегка сбито, она торопилась уложиться в полчаса. В руке держала чёрную папку на молнии.
— Ваня, выйди пока, покури.
Он послушался. Павел с любопытством и раздражением повернул туловище в её сторону.
— Могли просто прийти ко мне в офис, если хотели поговорить.
— Поговорить? Нам не о чём с тобой разговаривать, — спокойно начала Лариса, расстёгивая папку, — более того, этого разговора, тоже не было. Я приехала к Ване, проверить, как идёт служба. Посидела в машине и уехала к себе в комитет, — она положила кипу документов Павлу на колени, затем посмотрела ему в глаза, — ты и твой друг поможете мне поймать одну паскуду. И сделаете это неофициально. Всю информацию, что ты возьмёшь из этих документов, ты получил не от меня. Не знаю как, домовые вам напели, мне плевать. Читай.
Лариса Ивановна вышла из машины и подошла к Ивану. Они стали делать вид, что общаются и смеются. Может, и вправду общались, и смеялись. Следователи в глазах Павла были похожи на шпионов, секретных агентов. Всегда на шаг впереди.
Но не будем отвлекаться. Павел опустил голову и стал рассматривать кипу бумаг. И началось всё печально. Убрав сверху несколько почти пустых листков, ему на глаза попались фотографии мёртвых, изуродованных людей. Мужчины с раскрытыми черепами, с выдавленными глазами, сломанными руками и ногами. Все фото были сделаны в переулках, под заброшенными мостами или за гаражами. Места, где обычным людям делать нечего.
Чьих это рук дело? Павел отодвинул фотографии и вчитался в первый документ с абзацами. Они описывали характер травм, от чего именно умер тот или иной индивид. И каждый патологоанатом утверждал, что для нанесения ран требуется недюжинная сила. Следующие листки сообщали об отсутствии свидетелей на месте преступления. Хоть следы почти всегда указывали на наличие ещё одного человека.
Обычная картина преступление состояла из группы людей, которая что-то делала под мостом или в переулке. Скорее всего, они кого-то избивали или насиловали. И именно тогда появляется ещё один человек, тот, кто ломал кости, кто выдавливал глаза, кто бросал палки, да с такой силой, что сминались черепа.
Закономерность: преступник выискивал банду, что вот-вот убьёт кого-то, и останавливал их, тем же способом. С жестокостью присущему разъярённому зверю.
У следователей были подозрения, что свидетели есть, но они не обращаются в полицию. Эти свидетели и были жертвами бандитов, чьими мозгами раскрашены стены переулков. Эти свидетели намеренно не вылазят на поверхность, тем самым защищая своего спасителя. Они считают его героем, даже несмотря на все ужасы увиденные ими той ночью.
Поиски по видеокамерам тоже не дали ничего полезного. На это у следственного комитета были две версии. Линчеватель либо передвигается по крышам, либо по канализации. Ни одну из теорий доказать не удаётся.