Агентство "Пустячок"
Шрифт:
– Да, наверное, не самое лучшее решение открыть там бюро по найму. Представляешь, сколько людей там проходит? Я бы комнату закрыла, но Анхель всегда была очень упрямой - поправила выбившийся локон Таша.
– Таша, кстати, я тут большой заказ делал, для армии, артефакты- заколки. Вот у меня один образец остался. Возьми. Волосы из нее не выпадают - Эван протянул Таше небольшую заколку с зеленым камушком.
– Спасибо! Я так с ними намучилась, все время растрепой хожу. Это наверное для армейских поварих, - Таша покрутилась перед зеркалом: поправила волосы, сморщила нос и вздрогнула
– Эван!
Эван поднял голову, ощущение взгляда исчезло.
– Извини, показалось.
Странное и неприятное чувство, что за ней наблюдают, преследовало Ташу целый день. Когда она поймала себя на том, что старается не поворачиваться боком к блестящему боку чайника, то разозлилась. Собралась и пошла гулять к морю, но пришла в центр города. У особняка Валлинтаб кипел скандал: "Это совершенно возмутительно!" "Не хочешь по хорошему, будет так!" " Мы не позволим!" "Я вызову стражу!"
Анхель ругалась с местными дамами, которые не пускали к ней клиентов: останавливали девушек, рассказывали об опасности, предлагали помощь, деньги, словом делали все, лишь бы они не заходили в особняк. Анхель увидела, выскочила, возмутилась, подтянулись любопытствующие, и парочка стражников, лениво проходящих по улочкам, тоже развернулась к бранящимся. Наверное, случилось бы что-нибудь совсем уж неприличное, но Таша улыбнулась знакомым, пожелала всем доброго дня и, подхватив Анхель, увела ее в соседнее кафе.
– Им меня не остановить!
– горячилась Анхель, - они не знают с кем связались! Да я трех мачех выжила! И семь гувернанток! Меня даже тетки не отчитывают!
– Ани, милая, успокойся, - уговаривала Таша, - а может, может тебе действительно пока закрыть комнату? Понимаешь, с ней действительно связана криминальная история. И не одна.
– Сто лет назад?! Вот ведь бредни, если и было что, то за сто лет все изменилось!
Ночью Таша спала плохо. Бесик, который обычно ночевал в спальне у Эвана, пришел к Таше и забрался ей на грудь. Стоило Таше пошевелиться, кот начинал из всех сил мурлыкать. Таша вставала, шла на кухню, Бес шел за ней следом и мяукая звал в кровать.
А утром пришло ужасное известие: пропала Марита. Милая девочка, сирота, приходила в бюро искать место горничной. Анхель решила взять ее работать к себе, но найти не смогла. Все вещи Мариты в гостиничном номере были на месте, никаких следов сборов, ничего подозрительного. Все на месте, а человека нет. И маг стражи не смог найти девушку. Ее не было ни среди живых, ни среди мертвых.
Синюю комнату стража опечатала, бюро прекратило свое существование. Анхель плакала, вытирала платочком распухший от слез нос и вспоминала всех, кто входил в комнату.
– Это клиенты, - она немного гнусаво назвала имена молоденькому стражнику. Тот сидел на краешке стула и старательно записывал, - и Таша заходила. Здравствуй, Таша. И еще, еще было два маляра, а может не маляра, они ремонтники-
Анхель не выдержала и бросилась к Таше на шею.
– Ташенька!! Я такая дура! Что же я наделала!
– рыдала она, - если бы я знала! Бедная девочка!
Господин Золх сурово посмотрел на Ташу и сказал:
– Вы понимаете, что этим делом вы больше заниматься не будете? Внимательность, осторожность. И постарайтесь все время быть на виду, одной ни в коем случае не оставаться.
Анхель всхлипывала, Золх смотрел строго, юный стражник сосредоточенно записывал, Таша кивнула и даже не стала напоминать, что она потомственная ведьма и дипломированный боевой маг.
Ощущение взгляда преследовало ее целый день. Зеркала, стекла витрин, лужи, из всего, что могло отразить, смотрел неведомый и невидимый наблюдатель. Море напомнило о витражах в запечатанной комнате: те же переливы синего и зеленого, те же вспыхивающие золотистые искры. Дома Таша вытащила новую ткань на чехлы. Тонкие полосочки были такими же, как сеточка на голубом камне консоли. За ними что-то пряталось, что-то зовущее, завораживающее. Таше нестерпимо захотелось прикоснуться к камню, провести рукой по гладкому, блестящему спилу. "Наваждение какое! Никуда не пойду", - твердо решила она. Пришла в себя от голоса Эвана:
– Привет, опять пуговицы покупаешь? Пошли домой?
Таша подняла глаза на балкончик, где на кованной решетке были изображены бескрылые пегасы.
– Конечно, проводи, как-то я и не заметила, что сюда пришла. Все время думаю об этой комнате и о пропавшей девушке.
– И госпожа Гивала пропала. Час назад узнали.Она вдова, живет одиноко, стали ее искать - не нашли. И никаких следов.
– О Боги! Какой ужас! И Анхель жалко до слез. Она упрямая, но не злая, а сейчас она себя во всем винит.
– Таша, я тут новый артефакт делаю. Для семьи многодетной, у них двое близнецов, такие шустрые, все время убегают. Запор на дверь, такой, чтоб изнутри не открыть ребенку. И с колокольчиком. Ты не против, если я нам его на дверь поставлю? Хочу испытать.
– Ставь конечно, - удивилась Таша, обычно Эван ее не спрашивал, устанавливая дома артефакты.
Запор пригодился. Несколько раз Таша приходила в себя, от резкого звонка нового колокольчика. Она пыталась отвлечься, но получалось плохо. Синее марево вставало перед глазами, и еще ей стал чудится голос. Тихий, ласковый: "Таша, Ташшша". Казалось, что кто-то пробует ее имя на вкус, запоминает, зовет.
Ночью Нос не спал. Ругаясь, и поскуливая от жадности, он вытащил из своей одежды булавку. Достаточно большую булавку для лепрекона.
– Вот ведь дура любопытная! А ведь пропадет, уйдет и все. И никаких сосисочек. Добро на нее переводи, на идотку! Если бы не ее пирожки, то я бы и не подумал, я же не кретин наивный, я порядочный лепрекон!
– бурчал он.
А потом осторожно прокрался в спальню хозяйки. Один, через весь дом! Мимо заснувшего у двери комнаты Таши Эвана. Мимо спящего на груди у девушки кота. Прямо в бельевой шкаф. В лежавший сверху кружевной бюстгальтер, в аккуратный шов он воткнул свою булавку.