Агентство «Вечность не вопрос»
Шрифт:
Поганая погода разогнала туристов, так что мост был практически в моем полном распоряжении. Невиданное чудо. Я глядела в сторону Кремля, кирпичные башни и стены которого алели каплями старой крови. Вдали возвышалось здание Москва Сити, бросая отблески техно-магии. Тут и там чувствовались всполохи ясного, злого света, исходящие от церквей. Храмы науки также переливались светом, тот был светом надежды на будущее. Темнотой зияли ночные клубы, бары, больницы. Но и темнота бывает разной: где-то властвовала похоть, где-то гордыня и жадность, а где-то уныние.
Порыв ветра, появившийся внезапно, едва не сбил
– Здравствуй, моя путеводная звезда. – поприветствовал меня джин.
– И вам не хворать. С чем пожаловали?
А я молодец. Не ору, не убегаю, не пытаюсь шарахнуть скопившимся резервом. А шарахнуть есть чем, спасибо Раму. Да и джин в штанах и футболке, с заправленными за спину волосами кажется почти нормальным, пусть и сидит на ковре-самолете. От кожи его только парок исходит, да весь он светится внутренним огнем, а так нормальный мужик. То, что он не пытался закидать меня огнем или розами успокаивало мои нервишки, так что я продолжила вести беседу.
Он нахмурил широкие брови, ожидая от меня каких-то других действий, и взгляд этот... У демонов глаза или покрыты коркой инея, или горят лихорадочным больным огнем. А у этого взгляд спокойный, открытый. Он глядел на меня так, словно была я его другом, словно связывало нас не несколько стычек, а долгая, трепетная привязанность. Движения его были лишены суетности, будто все время мира в его распоряжении. Я огляделась и с огромным удивлением заметила, что на мосту не было ни единого человека.
– Этот мир удивителен. – сказал джин, после того, как слегка приблизил свое транспортное средство ко мне, – Дома подпирают небеса, металлические телеги перевозят пассажиров, музыка звучит из каждой крохотной коробочки, и так много света кругом.
– Приятно слышать, что Москва вам нравится. Я тоже люблю этот город. К сожалению один психованный колдун хочет устроить здесь Армагеддон.
Ветер, исходящий от ковра все еще бил сильнейшим потоком, так что мне приходилось кричать, чтобы быть услышанной. Джин продолжал сверлить меня взглядом и улыбаться. Улыбался он тоже неприлично радостно.
– А еще в этом мире женщины носят брюки. – заметил он. Какой однако наблюдательный. Я снова оглянулась, но мост оставался пуст.
– И брюки и юбки и платья. Что угодно или вообще ничего, если пожелают. Это эмансипация называется.
– «Эмансипация», – повторил он за мной по слогам, и судя по тому, с каким выражением лица он произносил это слово, оно ему не понравилось. – Тебя зовут Ангелина. Ты помнишь, как зовут меня?
Не сложно было догадаться, что вопрос не праздный, имя дает власть над сутью. Все демоны берегут свои настоящие имена, словно зеницу ока. Да и не способны смертные произнести их правильно, речевой аппарат не подходит. Но имени этого существа мне никто не сообщал. Я помотала головой, мне нигде не приходилось слышать его имени.
– Жаль, – обронил он короткое слово.
– Я должна тебя поймать. Чтобы остановить готовящееся безумие. – если бы он хотел убить меня, то убил бы. На видеосъемке с похищения копья мне довелось увидеть всю мощь, на которую способно это создание. Да и сейчас он каким-то образом удерживал людей от стремления прогуляться по мосту. Даже непогода и холодный моросящий дождь, обещающий ночью стать первым снегом, не останавливал любителей пофотографироваться на фоне Кремля.
– Сколь не желанно бы мне было стать твоим пленником, я не смогу дать тебе этого сделать, душа моя. Мой хозяин держит меня подле себя. Я не могу нарушить его приказ, но могу исполнить твой.
– Расскажи, где состоится ритуал. – попросила я, не особенно веря в то, что джин ответит на этот вопрос. Очевидно, что он не в особенном восторге от своего повелителя. Иначе бы не хватался за призрачную возможность пообщаться со мной. Будь я маньяком, догадавшимся, как дать материальное тело джину, я бы в первую очередь ограничила его возможности делиться о себе информацией.
Джин молчал мгновение, другое. А потом раскрыл рот, силясь что-то произнести. Но у него не вышло выдавить из себя ни слова. Его подбородок беспомощно двигался, мощная шея покрылась узорами вен.
– Следуй за музыкой. – прошептал он в конце концов полную бессмыслицу. Он не торопился улетать, наоборот, подвел свой транспорт так близко, что голова его оказалась вровень с моей, по ту сторону стекла.
– Почему ты никого не убил, когда забирал копье? Я же видела, ты мог.
– Зачем убивать? – покачал он головой, искренне недоумевая, – Жизнь священна. Они сказали забрать копье. Я забрал. Каким образом, они не говорили.
Силен, красив, благороден, умеет водить личный транспорт. Не мужик, а БРИЛЬЯНТЬ. Я уцепилась за это «они». И с чего мы решили, что колдун действует в одиночестве? Наличие двух фанатиков с легкостью объясняет огромный резерв и знания древних текстов.
– Значит, ты обязан слушать только прямы приказы…
Джин кивнул.
– А в свободное время я волен делать, что пожелаю. Мне не нужно питаться чужой болью, и боль я причинять не люблю. Мне нужно другое…
– Что? – я сделала шаг вперед, подходя вплотную к перилам, разделяющим нас. Холод проник под пальто, делая тепло близкого джина еще заманчивей. Возможно, если я смогу это «что-то» предложить, джин скажет мне свое имя. Возможно, он добровольно перейдет на нашу сторону, не зря же он нашел меня и говорит со мной. Но джин встрепенулся, посмотрел куда-то на запад. А затем резво перевел тему:
– У меня для тебя подарок, алкавьив, – и с этими словами швырнул мне в лицо песок. Тот попал мне в глаза, в легкие и я закашлялась, пытаясь оттереть лицо от подобного подарочка. Песок жег, будто жгучий перец, из глаз брызнули слезы, а грудь пылала огнем. По моим венам разнесся огонь, а кожу обжигало. Я растирала глаза, пыталась отряхнуться, сбросить с кожи гадкую субстанцию. Дура. Дура. Идиотка доверчивая. Боль ушла резко, как только крохотные песчинки оказались внутри меня, понеслись по коже инородными телами, встраиваясь во внутреннюю структуру. Когда я наконец-то смогла разлепить глаза, джина не осталось и следа. Его цветастый ковер растворился в объятьях свинцовых туч.