Агентство «Вечность не вопрос»
Шрифт:
«Это» меня облизало, оно пило мою кровь. Обмен кровью между практиком и демоном священная часть ритуала. Можем ли мы быть теперь связаны? Своими умозаключениями на этот счет я также пока решила не делиться. Потому что с нашей доблестной полиции станется запереть меня до выяснения обстоятельств.
Полицейские кивали, толстяк записывал что-то в пошарпанный блокнот после того закончил копошиться в моих вещах. Рыжий решил, наконец, представиться:
– Меня зовут Максим Геннадьевич, это, – он указал на толстяка: – Игорь Дмитриевич. Мне нужен четкий рассказ о том, что именно вы предпринимали, каким способом пытались сдержать демона. Потом мы здесь все опишем, вы оставите свои контактные данные и будете свободны.
Он не протягивал
– Я могу идти?
– спросила я, не веря в свою удачу. Я не сомневалась, что мои данные уже были пробиты по компьютеру, и полицейские были осведомлены в том, что я законопослушный практик, но все же это было слишком быстро.
– Да, конечно, вы свободны.
Им явно не терпелось от меня избавиться. Сейчас им нужно был все отфотографировать, описать, измерить. Конечно они попытаются приписать старику естественную смерть, от инфаркта к примеру. И только тогда, когда полицейская ведьма подтвердит, что его убил демон, они обратятся в коалицию практиков и снова вызовут меня как свидетеля. Увы, бюрократическая машина действует только так и никак иначе. В другом случае это бы меня очень расстроило, но сейчас это значило, что у меня есть пара дней, чтобы прийти в себя, и самостоятельно попробовать собрать кое-какую информацию об этом демоне.
Тело отца Кирилла было уложено в пластиковый мешок, вокруг места преступления натянута бледно фиолетовая лента. Так всегда, если преступление предполагаемо противоестественное, лента обязательно фиолетовая. Когда я выходила из здания, я увидела машину скорой, которая уже не могла помочь старику. Никто из врачей не предложил мне помощи, видимо я выглядела лучше, чем чувствовала себя.
Время оказалось еще раннее, только полдесятого, но темнота уже отвоевала себе небо. За что я люблю Москву, так это за то, что она никогда не позволяет захватить себя в объятья тьмы полностью, неоновые вывески, фонари, разнообразная иллюминация почти полностью избавляли наш город от многих видов нежити, вампиров, к примеру. Те любили селиться на западе или в Америке в глубинках. Русские села они не жаловали. Потому что на западе к ним относились с благоговением, и флером романтизма. Наш же народ придирчиво кривил носы при виде ходячих трупов. Упырь, он и в Африке упырь, как любила говорить моя бабушка.
Демоны древние, неосмысленные, призванные только чтобы убивать также не могли противостоять свету. Это сильно облегчало мне работу, потому как такие, если вырываются из преисподней, практически неуязвимы. Парадокс нашей ситуации по легализации в России призыва демонов заключался в том, что как раз самый жуткий сброд из преисподней народ не выволакивал, развлекаясь с понятными, упорядоченными по чинам в структуру демонами. В той же Чехии практики обязаны владеть огнестрельным оружием, чтобы работать, у нас же достаточно иметь магические способности и базовые знания в управлении холодным оружием.
Я взяла такси, пробки уже немного рассосались, и поехала в сторону дома.
Я живу в районе Сокольники совсем близко к парку. Попросив машину остановиться около него, я едва ли не бегом направилась в парк. Ощущать себя нулем, без единой капли магической энергии очень тяжело, а последний удар по демону так меня ослабил, что я чувствовала себя почти калекой почти «нормалом». Чтобы восстановиться мне нужна была природа, деревья, земля и, как не странно, много много глюкозы. Пачку с мармеладными мишками, которые всегда лежат в моей сумке на крайний случай я уничтожила еще в такси. Вместе с тем как я их поглощала, головная боль прекращалась. Видимо, головой я все же ударилась не сильно.
По пятницам кафе и палатки с закусками в парке работали допоздна, вокруг царила атмосфера веселья. Родители гуляли с детишками, парочки тискались на лавочках, несмотря на то, что уже изрядно похолодало. Листья на деревьях окрасились в сочный желтый или алый, когда начнутся полноценные листопады, природную магию можно будет на ощупь трогать даже в загруженной технологическим прогрессом столице. Я вдохнула воздух и царящую здесь атмосферу полной грудью и сразу почувствовала себя лучше.
Уверенным шагом я направилась к горящей вывеске "Волшебный кофе и сладости", взяла огромную чашку капучино, орехи в меду и булку. Булка была не для меня, а для того, чтобы дать полакомиться местным духам. По дороге несколько человек бросило на меня любопытные взгляды, я коснулась шеи и вспомнила, что гуляю без отводящего глаза платка. Интересно, спер ли его демон или он был просто унесен ветром. Если демон виновен в том, что платок пропал, то это плохо. Абсолютно, безгранично плохо. Некоторые демоны Мерезина могут оседлывать ветер и выслеживать по нему добычу. Не то, чтобы я с такими сталкивалась, но читала о них.
Направлялась я вглубь парка, подальше от толпы, потягивая кофе и разбрасывая кусочки хлеба. Их тут же подбирали птицы, следящие за мной слишком осмысленными для крылатых взглядами.
Я никогда особенно не общаюсь с духами природы, но отношусь к ним с уважением. На счет уважения у меня, жителя Москвы 21 века, более чем средневековые представления, я пытаюсь уважительно относиться к людям, к миру, к природе и требую для себя такого-же. Для меня фраза «Я тебя уважаю» имеет для меня гораздо большее значение, чем даже «Ты мне нравишься». Самым простым способом показать уважение духам природы, испокон веков был хлеб.
– Я в доме твоем, на твоей земле. – бубнила себе под нос, – пусть меня гостем, не врагом. Прости, Хранитель земли, совсем пустая. Пожалей, Хранитель земли, дай мне немного сил.
Птицы хватали хлеб, и с каждым куском, подхваченным пернатыми от земли я становилась на каплю сильнее. Когда людские голоса стихли, и свет электрические огней несколько ослаб, я поняла, что почти дошла до места силы или дома Хранителя . Огромный дуб раскинул свои ветви, огораживая от света фонарей и создавая убежище подле своего ствола, я присела на землю около него, подложив под себя сумку, и оперлась об него спиной. Дуб был центром, душой парка. Хранитель, который жил в нем был чем-то вроде местного лешего, мы с ним всегда были в хороших отношениях, во многом, благодаря тому, что оба любили крепкий кофе. Я налила немного напитка рядом с собой на ствол, дерево благодарно вздохнуло. Естественно я не могла общаться с ним, как умели ведьмы, специализирующиеся на природной магии, но понимала, что ему нравится, а что нет. Дух этот меня жалел и в тяжелые дни делился силами. Правда не только за кофе, но и потому что я раз в месяц занималась уборкой в парке вместе с другими добровольцами. В нашем амире никто ничего не дает просто так. Пожалуй, это первый закон, который должны усвоить «нормалы». Поглядев на перстень с треснувшим изумрудом я вздохнула, починить его уже не удастся, и даже замена камня не поможет, магически кольцо уже ни на что не годно. Я делала этот перстень несколько месяцев, накачивая его энергией, пришлось воспользоваться дорогущим камнем. Было конечно жаль, но эта вещь создавалась на крайний случай, и он произошел. Кто знает, быть может лежать мне рядом с отцом Кирилом, если бы не он.
Зазвонил мобильный, на рингон по работе у меня стоит Рахманинов, так сказать, чтобы сразу настроиться на серьезный лад. На экране высветилось «Велыч». Я взяла трубку, размышляя, что же может понадобится от меня знакомому демону. В трубку раздался его металлический голос:
– Лина, приезжай ко мне. Скорее. Будет интересно. Усвоила?
– Да. – Ответила я тут же, подвид демонов, к которому относится Велыч, имел специфическую манеру общения: – Вел, зачем? Что случилось? – спросила я, ответом мне последовали гудки.