Агенты будущего
Шрифт:
— Что это? — тихо, с изумлением спросила Саша.
— Ого! — восхитился Сережка. — Я и не знал, что тут такие места есть! Сюда тоже экскурсии не водят?
— Сюда уж точно не водят, — угрюмо подтвердил Славик.
Он медленно двинулся вдоль голубоватой плиты, читая имена и даты и проводя ладонью по обшивке космических аппаратов.
— Да тут целый музей под открытым небом! — восхищенно заметила Саша. — Причем на сто лет вперед, как минимум! Может, тут фантастическое кино снимают?
— Да уж, кино, — криво усмехнулся Славик. —
— А что, и сходим! — заявил Сережка. — Заодно посмотрим по пути на межпланетные станции будущего! Пошли, Саш!
— Только недолго, — предупредил Славик. — А то в центрифугу не попадете.
Ребята убежали по дорожке, усыпанной мелкими разноцветными камешками, и быстро вернулись.
— Да, — с чувством сказал Сергей. — Извини, друг, что сразу не поверил. Зрелище впечатляет. Особенно город, который на месте твоего поселка.
— Это и есть мой поселок, — задумчиво сказал Славик. — Лет через двести, наверное.
— А станции там впереди какие! С два футбольных поля, наверное! — сообщила Саша. — Такие в двадцать первом веке летать будут. Международные.
— Сечете, ребята? Выходит, мы правда в будущее попали, — сказал Славик. — Во, как бывает.
— Фиговое будущее какое-то, если честно, — пожал плечами Сережка. — Смотри, что тут написано: мы на Луну вообще в этом столетии не полетим. И американцы тоже больше не полетят. Отлетались, хватит. А на Марс — вообще первая экспедиция будет только в сороковых годах следующего века. А в двухтысячном году знаешь, какая орбитальная станция будет летать? Международная космическая. Одна, представляешь? И там одновременно человек шесть экипажа, и всё. И никаких тебе лунных баз и профсоюзных путёвок на Марс, понял?
— Быть не может, — удивленно сказала Саша, читая сухие строчки дат на стеле. — Ну и ну!.. Да у нас тут за пятнадцать лет существования космонавтики сделано больше, чем за следующие сто! Чем же они там у себя занимались, наши потомки?
— В двухтысячном году «Союзы» летают! — прочитал Сергей. — Те же корабли, и та же РН! Ой, да они и дальше потом летают… Ой-ой-ой!
— Смотрите, в две тысячи третьем году китайцы на своем корабле в космос полетят! — заметила Саша. — А у американцев с две тысячи одиннадцатого года почти пять лет своего корабля вообще не будет! Ну и дела…
— А может, у них какие-то другие достижения, — сказал Сережка. — Может, они нуль-транспортировку открыли, зачем им тогда орбитальные станции?
— А я вас расстрою, ребята, — вдруг сказала Саша. — Мы с вами космонавтами не станем. Тут нет наших фамилий. Никого из нас.
— Как это? Совсем — никого? — обескураженно спросил Сергей.
Саша кивнула.
Они в растерянности стояли у монумента, вчитываясь в хронику еще не наступившей, но уже беспощадной истории.
— Это какое-то неправильное будущее, — сказал Славик. — Не может такого быть.
— Или может, — сказал Сергей. — Может, это именно мы нуль-транспортировку откроем, а?
— И похороним космонавтику? — с жаром спросила Саша. В уголках глаз у нее блеснули слезинки. — Это несправедливо!
— Знаешь, не обязательно же быть космонавтом, — подумав, сказал Славик. — Например, ты можешь стать знаменитым конструктором ракет, а Сережка — проектировщиком сверхмощных бортовых вычислительных машин. Так будет даже полезнее для дела. А слетать в космос в двухтысячном году на «Союзе» — ну, это было бы слишком просто…
— Ой, ребята-а-а, — присвистнул Сергей. — Мы тут уже сорок минут… Наши-то, наверное, уже давно в центрифуге…
Они растерянно переглянулись и Саша тихо сказала:
— Смотрите, — и кивнула в сторону здания штаба.
По аллее к ним быстро шел — да что там, — почти бежал Артемий Николаевич. Лицо его выражало сумасшедшую смесь нервозности, отчаяния и радости от того, что ребята все-таки нашлись.
Руководитель кружка остановился в нескольких метрах от них, а ребята стояли, потупившись, как будто он застиг их на месте преступления.
— Вот вы где, — наконец, выдохнул Артемий Николаевич. — А мы вас везде ищем.
Прозвучало это довольно глупо.
— Мы не специально, извините нас, — сказала Саша, глядя на учителя честными голубыми глазами. — А здесь правда будущее?
— Правда, — тихо и твердо ответил Артемий Николаевич.
— И это всё правда? — спросил настырный Сережка, — мотнув головой в сторону стелы.
— Да, — подтвердил учитель. Теперь настала его очередь отвести взгляд.
— Значит, так все и будет? — понуро спросил Славик. — И никаких профсоюзных путевок?
Артемий Николаевич подумал, снял и протер носовым платком очки, потом ответил:
— Нет. Не обязательно, — он решительно взял Сашу и Славика за руки. — Пойдемте. Нас ждут.
Славик до последнего момента, выворачивая шею, оглядывался на монумент, пока он не скрылся за поворотом аллеи.
Сережка понуро тащился сзади и канючил:
— А что нам теперь делать? Мы же не хотели… А нам теперь память сотрут или как там у вас положено?
— Ничего подобного! — с неожиданной веселостью возразил Артемий Николаевич. — Наоборот. Вы теперь видели и знаете, как может быть. Запомните это на всю жизнь, и не создавайте такое будущее.
— Как же у вас все просто, — вздохнула Саша.
— Да, жаль, — прямо заявил Главный. — Очень жаль, Артемий Николаевич, что вы решили уволиться. Все-таки, почти десять лет жизни у нас проработали… Вы — один из лучших корректоров нашего института, без преувеличения. И особенно важно, что вы специализируетесь в области истории космонавтики, — в той сфере деятельности, с которой отлично знакомы на практике, которой посвятили… гм… напомните, пожалуйста, как долго вы проработали в космосе?