Агерский лекарь
Шрифт:
– Превеликий дух… – пробормотал старик. – Я не думал, что это так…
– Скорей всего, трансильванская графиня к этой смерти непричастна. Она оставила служанку в храме, присмотреть за найденным там «стертым», а сама поспешила за помощью. Поскольку прибыла она недавно, то и отправилась туда, куда знала дорогу, – ко мне в хоспис. Обратно мы ехали уже вместе. И опоздали.
– Значит, и здесь не обошлось без вашего участия.
– Весьма незначительного, Фабиан. Весьма незначительного. По словам графини, именно ваша… эта девушка предложила
Фабиан вглядывался в лицо мертвой Зарины, словно надеялся прочесть по нему ответ.
– Ферг, если бы вы знали, как я вас ненавижу…
– Да, собственно, не вы один.
– Вы убили моего сына. Вы продолжаете убивать моих людей.
– Стоп, Фабиан! Не надо валить с больной головы на здоровую. К этой смерти я не имею никакого отношения. Разве что вскрытие проводил. Тело, кстати, можете забирать. Оно мне больше не нужно.
– Вскрытие?! – с непередаваемой интонацией вопросил старик. – Да как вы… да кто вам позволил?
– Мне нужно было знать причину смерти.
– А вы не видели?!
– Да. Но вы сами сказали – с обычным противником она бы справилась. Все, Фабиан. Идемте отсюда. Пришлите ваших людей, пусть ее забирают. Иначе вы еще придумаете, в чем меня обвинить, а у меня не так много времени.
– Лабиринт, Ферг! – в спину уходящему к лестнице доктору крикнул старик. – Он не ваша собственность! Снимите заклятие!
– Я подумаю!
Уходя, Ферг мстительно не стал зажигать магический огонь. И Фабрис оказался вынужден сам подсвечивать себе дорогу.
Фабиан ушел. Ферг попробовал вернуться к записям, но мысль все время норовила ускользнуть, вернуться к недавним событиям в храме. Ведь, например, незнакомец – так и не удалось установить, кто он, – мог напасть на обеих девушек. Или остаться могла трансильванская графиня. Если бы погибла она, непременно случился бы скандал – ее смерть сочли бы провокацией.
«Неужели мне все еще нужно знать, чем живет двор? Какова сейчас внешняя политика, у кого с кем подписаны мирные соглашения, а кто может затевать войну? Неужели я все еще не могу быть только лекарем? Просто искать причины болезней и спасать тех, кому не повезло получить травму или проклятие? Ведь сам же так решил. Сам сделал все, чтобы не было обратной дороги…»
Тридцать лет назад он не сомневался, что не доживет до зимы.
…Арена шумела. Амфитеатр над ней был почти заполнен людьми, а все потому, что из Генуи привезли настоящего тигра. Огромную кошку заперли до начала игр в клетке, и любой за незначительную сумму мог подойти к ней близко и рассмотреть ее во всех подробностях.
Но сейчас зверя готовили к выступлению, так что просмотр был закрыт.
Над Агером разгорался вечер.
Солнце начало клониться к закату, скоро
– Сегодня людно, – словно прочитал мысли Эрно бритоголовый жрец.
– Из-за зверя.
– Мы подготовили новый амулет, князь. Взгляните!
Со стороны, откуда обычно выходят бойцы, возвышался невысокий деревянный шест. На его верхушке что-то блестело.
Эрно было бы безразлично, что это… если бы он не знал точно – эта штука будет отнимать у сражающихся их жизненные силы, питаться их кровью, фокусировать на себе азарт толпы. Предыдущий амулет успешно уничтожили. Эрно втайне гордился успехом той операции – первым успехом, которого добилось сопротивление. Что делать с этим амулетом? Пока ответа не было.
Он будет охраняться, и защищать его станут лучше. Да и сам он создан намного рациональней – теперь не случится таких потерь энергии, какие получались с прошлым. Нет, с этим обязательно надо что-то делать…
– Князь!.. – окликнул его жрец. – Вы слишком мало спите, это не идет вам на пользу.
– У нас слишком много проблем, чтобы позволить себе долгий и здоровый сон.
– Понимаю вас. И все-таки ваши успехи заметны. Кстати, Совет Мудрых подготовил еще несколько документов, которые нужно подписать.
– Я не буду подписывать приказы о казни, пока не ознакомлюсь с материалами дела. Неужели вы не понимаете, что таким образом только настроите население против себя?
– Нет, князь. Не против себя. Исключительно против вас… ага, а вот и распорядитель. Прошу меня простить…
Он поклонился и ушел.
Эрно прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на амулете. Тот представлялся темной, затягивающей в себя воронкой, этаким магическим магнитом. Долго вглядываться в него – закружится голова.
Меж тем распорядитель оглашал имена бойцов и ход поединков. По рядам побежали посредники с тетрадями в руках.
Рядом с Эрно на кожаное сиденье опустился Джерго. Резко сказал:
– Ты приказал не впускать в город музыкантов.
– Да. Бродяги – самые главные разносчики сплетен. А нам сплетни не нужны.
– Кому это «нам»? Тебе и твоим подпевалам из Совета? Вчера на площади забили камнями человека просто за то, что он усомнился в справедливости Заточенных!..
– Знаю. Они должны научиться держать язык за зубами.
Эрно повернулся к брату. У того было красное от возмущения лицо и бешеные глаза.
– Успокойся, Джерго. Все идет так, как должно идти. Все будет хорошо.
– Посмотри на себя, ты смешон! Хотя у тебя же теперь новые друзья. Такие сильные и важные! Ничего, что совсем недавно мы их били смертным боем! И твой отец бил!..
Эрно, усмехнувшись, отвернулся к арене. То, что там происходило, протекало мимо сознания. Звенели мечи, кричали люди… свистела публика.
– Ты изменился, брат… – сказал ему в спину Джерго и замолчал.