Агерский лекарь
Шрифт:
Сначала это был темный узкий коридор. Ферг шел по нему без страха. Он понимал, что спит, а снов бояться нечего. Редко, примерно каждые пятьдесят шагов, горели факелы, но света они не давали, просто обозначали путь. Он даже успел заметить, как здесь тихо, и понять, что за запах пробивается в узкие отдушины под потолком – запах моря. Большой соленой воды.
Стены были сухими и сложены из больших серых, гладко ошлифованных камней. Три факела – полторы сотни шагов. Лестницы, переходы… и вдруг, так бывает только
Ферг такого раньше никогда не видел – ни на Западе, ни на Востоке, ни в одном из трех миров.
А еще в комнате находился гоблин.
Ферг с этим племенем знаком был мало, а в последнее время вообще видел только в бою – на вражеской стороне. Но знал, что гоблин гоблину рознь и что среди них есть и ученые, и даже художники. Да, большая часть их даже на Альтерре живет бедно, закрытыми общинами, стараясь уйти подальше в леса. Берток говорит, что из них получаются неплохие разведчики…
Этот был немолод, худ, рельефно выступали скулы, а глаза, довольно большие, сидели глубоко в глазницах. Одет он был в серые узкие штаны, на которые сверху спадала легкая туника. Это наводило на мысли о каком-нибудь жарком южном побережье.
Гоблин ему приветливо кивнул, жестом предложил войти. Ферг послушался: он уже забыл, что все происходит во сне, таким реальным казался этот мир.
– Я ждал тебя, – раздался в голове низкий голос. В нем читалось любопытство и уверенность.
Ферг ответил вслух:
– Судя по всему, вы меня знаете. Я вас – нет. Было бы вежливо представиться.
– К сожалению, я тебя тоже знаю намного хуже, чем мне бы хотелось. Ты – Эрно Шорош. Обычный маг, которому удаются необычные вещи. Например…
Он коснулся пальцами собственного запястья там, где на руке у Ферга была татуировка Звезды богов.
– Очень немногим удавалось отказаться от этого. Крайне немногим.
– Я до сих пор не уверен, что избавился от нее…
– Избавился, избавился. Можешь не сомневаться. Иначе мне не пришлось бы искать тебя столь сложным способом… Я маг, мое имя Гарсааш. Многие считают меня Богом…
– Заточенным, – вырвалось у Ферга.
– Вот именно.
– Раньше Заточенными звали других…
– О да! Мои коллеги… слишком… торопились вырваться на свободу. За что и поплатились в конце концов. Они ведь погибли?
– Да.
– Они считали, что кровавые обряды многократно усилят амулеты и жрецам удастся их освободить. Тащить на алтарь всех подряд и резать, как скот на бойне…
Гоблин сокрушенно покачал головой, подошел к окну.
– Кровь кровью… но нужно же и головой думать.
– Значит, вы были с ними заодно…
– Что? Нет, конечно. Я очнулся куда позже, уже шла большая война. Но когда мои… коллеги… погибли, я решил: чего добру пропадать? После них осталось три десятка храмов, около сотни обученных жрецов. Я был слаб. В любом случае формально, – он скривил рот в усмешке, – я могу называться Заточенным богом ровно так же, как Дарнар и Юргнорд. Но вернемся к нашей проблеме…
– К вашей проблеме.
– Если угодно. Я знаю, что ты можешь меня освободить. Доказательством тому – лабиринт Агдоле. Вернее, щит, под которым он находился последние десятилетия…
– Этот щит мне дорого встал, маг Гарсааш. Я не желаю повторять опыт.
– Возможно, я неточно представился. Ты слышал о Брандее?
– Да. Но в этих слухах не было ничего, что могло бы подвигнуть меня помогать вам. Я не стал бы помогать ни самим Заточенным богам, ни их слугам. Даже если бы это и вправду было в моих силах.
– Это в твоих силах: тебя слышат лабиринты… но, возможно, у меня есть что-то, что изменит твое решение.
Вот оно, главное. Вот он, тот самый разговор. Предложение сделки…
– Я слушаю.
– Некий мальчик, который тебе, несомненно, дорог, находится у моих людей. Если ты согласишься снять защитное заклинание, он будет возвращен живым и невредимым.
Ферг медленно покачал головой:
– Вопрос стоит иначе, мастер Гарсааш. Мне как минимум нужно знать, что Лорант жив. Что с ним ничего не случилось. И только после того, как я получу неопровержимые доказательства, мы с вами будем разговаривать…
Что-то с гоблином было сильно не так. Ферг чуял это, как птицы чуют приближение грозы. Но сон на то и сон, чтобы отбрасывать нужные детали, а запоминать ненужные – вроде изумруда на пальце гоблина или его манеры морщить в задумчивости лоб.
Гарсааш ответил:
– Сейчас это невозможно: мальчик находится в другом мире, и даже я не знаю точно в каком. Значит, ты отказываешься…
– Пока не буду точно знать, что он жив.
– А если получишь такие доказательства?
– Тогда мы обсудим это еще раз…
– Что ж, что ни делается, все к лучшему.
Он прошелся вдоль стены. От движения колыхнулись тончайшие бежевые шторы.
Ферг без особой надежды на честный ответ спросил:
– Какова ваша цель? Что вы собираетесь делать, получив свободу? То же, что планировали Заточенные? Освободить других ваших «коллег»? А потом?
– Я собираюсь…
Гоблин встал у окна спиной к Фергу. Оперся о раму прямыми руками.
– Я собираюсь жить. Дышать свежим воздухом… пить чистую воду. Ты не поверишь, но именно этого мне в моем нынешнем существовании недостает больше всего. Я собираюсь ходить своими ногами по своей земле. Хочу создать царство, какого этот мир еще не видел. Большое, богатое, сильное. Кое-что можно начать делать уже сейчас, но я хочу видеть, как оно растет, живет, развивается…
– Иными словами, завоевать и разграбить окрестные земли…