АГХОРА III. Закон кармы

Свобода Роберт Е.

–   А что же ислам со всеми его жертвами – ему тоже не будет пощады?

–   Мусульмане уже набросились друг на друга: Иран воюет с Ираком.

–   Неужели каждого, кто совершает жертвенное приношение животных, ждёт такая же участь?

–   Почти каждого. Убей – но только тогда, когда твоя рнанубандхана с необходимостью требует этого. Таковы твои кармические счёты с этим животным. Не ошибись при выборе животного, которое ты собираешься убить. В жертву годятся только те животные, на теле которых есть особые метки, указывающие, что они предназначены в жертву. Если ошибиться и взять животных без меток, карма будет гораздо хуже.

–

  Но даже если ты правильно выбрал жертву, ты должен обладать умением и силой вернуть умершее тело к жизни. Наши риши после жертвоприношений всегда оживляли убитых животных с помощью специальных мантр. Тогда карма не накладывала никакого отпечатка на них. Совсем другое дело – убить животное и не уметь воскресить его. Вот, например, ты убиваешь цыпленка, готовишь из него какое-то блюдо и преподносишь это блюдо Ма. Куриное мясо превращается в прасад (благословение), ты раздаёшь его кому следует, но хотя бы одну косточку ты должен оставить себе. По этой кости ты воссоздаёшь цыпленка и затем оживляешь его. Он возвращается к жизни, но приносить его в жертву второй раз уже нельзя. Ты должен либо отпустить его, либо кормить и ухаживать за ним. Но Даже если ты не можешь или не хочешь действовать этим путём, ты обязан вернуть животное к жизни как-нибудь иначе. Обеспечь ему немедленное благоприятное перерождение. Я делаю это всякий раз, когда съедаю кусок мяса. Жертва без воскрешения – это непростительная глупость. Обычно люди руководствуются исключительно кулинарными соображениями, и это создаёт карму. Они убивают и съедают, а потом убивают и съедают их самих. И так от рождения к рождению. Мудрец убивает только ради искупления.

–   Пока мы касались только обычных жертвоприношений. Карма за человеческое жертвоприношение много тяжелее. Человеческая жертва – нара бали – наитруднейшая из всех. Убийство человека даёт ужасную карму, но преподнесение человеческой души Ма, с другой стороны, даёт неисчислимые выгоды – как жертвователю, так и самой душе. Нара бали – отличная вещь, но её безопасное выполнение возможно только тогда, когда ты совершенно точно знаешь, что делаешь. Именно поэтому нельзя просто выйти на дорогу и зарубить первого встречного, как поступают туги. Даже несмотря на то, что нынешние люди в большинстве своём пашу (животные).

Туги («обманщики») – это индийцы, члены тайного общества, которые приносили ничего не подозревающих людей в жертву богине Бхавани. Говорят, что когда они были в силе, их жертвами пали более двух миллионов путников. Конец этому безобразию положил генерал Слиман и английские войска в середине прошлого века.

–   В неумелых руках этот обряд оборачивается трагедией. В Гирнаре сейчас не осталось почти ни одного агхори, а всё потому, что когда-то несколько агхори украли маленького мальчишку, принесли его в жертву и съели. Когда обеспокоенная мать пришла к ним и спросила, не видели ли они её мальчика, они солгали, что нет. Тогда она пошла к Гуру Даттатрее, первому агхори мира, и он, воспользовавшись своими йогическими способностями, увидел, что произошло. Он страшно рассердился и выгнал из Гирнара всех агхори за исключением нескольких поистине достойных.

–   Значит, правда то, что говорят об агхори и их человеческих жертвоприношениях? – Некогда Вималананда вёл жизнь нагого садху в горах Гирнара, вновь ставших местом паломничества, где и встретил своего старшего Гуру Махараджа.

–   Агхори всегда уважали нара бали, но ни один настоящий агхори не станет убивать, не зная, как воскресить. Некоторые агхори совершают нара бали, если жители деревни, в которую они входят, не поприветствовали их должным образом. Эти агхори выполняют хому (поклонение огню) и просят таких богинь, как Чанди (богиня холеры) или Шитала (богиня оспы), покарать деревню. Хотя со стороны это может показаться бессмысленным, но на самом деле эти смерти служат нара бали, и Ма остаётся довольна агхори. В результате жертвы бывают облагодетельствованы, ибо Ма забирает их, и они будут спасены. А деревенские жители, оставшиеся в живых, получают наглядный урок хорошего воспитания. Таким образом, все стороны что-то приобретают, но сам процесс создаёт некоторую карму.

Всё это звучало несколько странно.

–   Некоторую карму?! По-моему, тут всё объясняется эгоизмом, как в случае с теми агхори, которых Даттатрея вышвырнул из Гирнара. Ну хорошо, люди не встретили их как следует, но разве это достаточное основание для убийства? Не надо ли быть чуть-чуть повнимательнее к людям, если ты садху?

–   А ты представь себе, что ты – агхори, поклоняющийся Чанди или Шитале, и что в своём служении ты дошёл до того, что твоя богиня пребывает с тобой двадцать четыре часа в сутки. Тогда эти деревенские обижают не столько тебя, сколько твою богиню. И это именно она выходит из себя, выполняет хому твоими руками и забирает жертвы. Представь, что к тебе приближается тигр, ты же понимаешь, что это может серьёзно кончиться, и будешь вести себя соответственно. Надо думать! Точно так же у тебя должно хватить мудрости с должным вниманием отнестись к могущественной богине, в какой бы форме она ни предстала перед тобой. Может быть, жители и не просили йогов прийти в их деревню, но раз уж они пришли, местные должны понимать, какими последствиями чревато плохое обращение с ними. Индия есть Индия. Таких историй здесь хоть пруд пруди. Помнишь: не бери себе в друзья царя, йога, огонь и воду, если не хочешь, чтобы эта дружба тебя угробила!

Он рассмеялся.

–   Мой старший Гуру Махарадж, мой Бапу, и йог и царь одновременно, так что тебе надо быть с ним предельно осторожным. Однажды он привёл меня в место, где было закопано несметное сокровище. Одну за другой мы извлекали из земли золотые пластины, россыпи бриллиантов и прочие немыслимые богатства, но мы продолжали рыть не останавливаясь. Нам нужен был амулет, один маленький амулет. Но чтобы достать его, нужно было принести в жертву маленького ребёнка. Бапу поручил это мне, но я отказался. Зачем марать руки? «Ладно, – ответил он. – Тогда сделаем так. Я явлюсь к тебе в каком-нибудь виде, не важно в каком. Будь начеку, и когда увидишь меня, постарайся меня поймать. Если сумеешь меня поймать – амулет твой». Это звучало заманчиво.

–   А через несколько дней, уже в Бомбее, случилось вот что. Только я велел своему сыну Рану идти спать, как неожиданно неизвестно откуда появилась огромная чёрная кобра. Я стоял на одной стороне лестничного пролета, а Рану и мой друг Динкар – на противоположной. Кобра подползла к мальчику и обвилась вокруг его ноги – мой старший Гуру Махарадж обожал моего сына. Рану не шелохнулся, как будто он всё понимал. Затем кобра двинулась ко мне.

–   И тут этот болван Динкар заорал, как идиот: «Змея! Змея!» Он схватил трость и начал колотить её прежде, чем я успел ему помешать. Змея тут же исчезла, и меня охватила ярость: «Ну кто просил тебя трогать эту змею?!» Но он перебил меня: «Послушай, Пратап, ты ведь знаешь, эти змеи смертельно ядовиты. Она же могла укусить Рану». Вот бестолковый! Если бы она хотела укусить Рану, она бы запросто могла это сделать, когда обвила его ногу! Ну что поделаешь с такими людьми?!

–   Через несколько дней я снова увиделся с Гуру Махараджем. Он был в бешенстве: «Смотри, что ты наделал! На мне живого места нет!» – и показал мне свою избитую спину. «Но что я мог сделать? – воскликнул я. – Я не успел остановить его». Так мы и не достали тот амулет.