Агитбригада 3
Шрифт:
Мы вошли во двор, но в избу Иван Петрович нас не повёл. Вместо этого мы направились к сараю.
— Вот! — указал глава на сарай, откуда веяло чем-то нехорошим. Причём настолько нехорошим, что у меня мурашки пошли по коже и захотелось отсюда срочно свалить.
— Что там? — спросил я, не заходя внутрь.
— Оттуда всё и лезет, — ответил глава. — А мы уже, как можем, стараемся сдержать это.
— Убивая людей, — мрачно буркнул я, поёжившись.
— К сожалению, это так, — тяжко вздохнул глава. — Другого
— Или не хотел сказать, — подхватил я. — А вы не думали, что он сам мог открыть эту дыру, чтобы потом было основание вас втянуть в жертвоприношения?
— Мы думали об этом, — подал голос один из ранее молчавших людей, — но дело уже сделано и нам остается только сдерживать. Когда мы приносим жертву и проводим ритуал, дыра на время закрывается. Ну или оттуда почти ничего не лезет. А потом, примерно через две-три недели, иногда и через месяц, всё начинается заново.
— Ого! — присвистнул я, — так вы, наверное, уже так полгорода на жертвы извели?
Но ответа я не услышал:
— Ы! — подошла ко мне и сказала Мими.
— Что, Мими? — спросил я.
— Ы! — настойчиво повторила Мими и, видя, что я никак не пойму, ткнула указательным пальцем на мой рюкзак.
— Что? — спросил я, однако послушно снял рюкзак и начал вытаскивать его содержимое.
— Ы! — сказала Мими, когда среди всякого хлама, который я со собой постоянно таскал, на поверхности показался желтовато-мутный камешек, который мы нашли в лаборатории Мефодия.
— Это? — переспросил я.
Мими кивнула и требовательно и строго добавила, указывая на дыру:
— Ы!
— Она хочет, чтобы ты эту хрень забросил туда, — пояснил Енох.
Да я уже и сам догадался, но всё равно переспросил:
— Бросить это в дырку?
— Ы! — согласно кивнула Мими.
Тем временем к нам начали подтягиваться остальные культисты. Когда они почти все собрались, я взял и зашвырнул камень в дыру.
Некоторое время ничего не происходило, а затем Хохотуй накрыла волна чего-то непонятного и страшного. Я, кажется, что-то кричал, беззвучно, пытался выдохнуть, но не мог, проваливался в темноту. Навалилась тяжелая адская боль. И так, по моим ощущениям, прошло сто лет.
— Ы! — в лицо мне плеснули водой (холодной, между прочим), и я раскрыл глаза.
Надо мной склонились Мими, Енох и Моня.
— Пришел в себя! — радостно констатировал Енох.
— Ы! — подтвердила Мими и с триумфальным видом посмотрела на призраки.
— Ты молодец, Мими! — похвалил её Енох, а Моня сказал:
— Все погибли.
— Как все? — удивился я.
— И глава города, и остальные идиоты.
— А как же я?
— Не знаю.
— Ы! — сказала Мими и показала на нож Софрония, который так и был у меня.
— Меня спас нож? — догадался я.
Мими кивнула и отвернулась, занявшись своими делами.
Я
Как и не было культистов.
— А где они? — спросил я, — всё равно хоть трупы ведь должны остаться.
— Их засосало внутрь. Живыми, представь себе, — сказал Енох и добавил, — ужасная смерть.
— Так они же не умерли, — сказал Моня.
— Это ещё хуже, — заметил Енох, — бродить живыми в том месте. Никому такого не пожелаешь.
— Да уж, — сказал я и поморщился, растирая затёкшие руки, — теперь бы убраться поскорее отсюда, пока свидетелей не набежало.
— И привести себя в нормальный вид, — многозначительно сказал Енох, намекая на плачевное состояние моей одежды.
— Где тут колодец? — вздохнул я и поплёлся искать воду.
А потом мы обошли весь Хохотуй, точнее то, что от него осталось. Все избы от волны энергии разрушились, некоторые в труху, многие дома сгорели.
— Ничего, скоро лес здесь всё захватит, — сказал Енох, глядя на пепелище, — лет через пять никто и не поймёт, что здесь была деревня.
— Нужно бы ещё наведаться на пятихатку, — сказал я. — А потом проверить алтарь для жертвоприношений.
— Думаешь, там кто-то мог выжить? — спросил Моня.
— Насчет алтаря не знаю, а вот в пятихатке люди уцелели стопроцентно. — Ответил я.
Мы прошли по лесной дороге и вышли к пятихатке.
И у меня аж мороз пошел по коже — никакой пятихатки тут не было. Даже следов от изб.
— Может, мы заблудились? — спросил я.
— Ну это у Мони может быть топографический кретинизм, — едко ответил Енох, — а у меня память идеальная. Я где бываю, запоминаю сразу и навеки.
— Но не может быть, что от домов даже следов не осталось, — покачал головой я, — что-то непонятно всё это.
— Значит, и не было здесь ничего, — ответил Енох, — иллюзия была.
— И Христофор? — удивился я.
— И он.
— И что, прямо с телегой? Но я же ехал на ней! И лошади были! И трупы мы везли.
— Интересно, а трупы те остались? — задумался Енох.
— Нет, могилы разрывать я точно не буду, — отмахнулся я.
— Я там посмотреть могу, — сказал Енох и добавил, — наверное.
— А кто же всё-таки это были? Все эти люди, пятихатка? И зачем?
— Скорей всего Мефодий открыл какой-то портал в другую реальность. В другой, потусторонний мир. И оттуда вышли местные «жители» и начали устраиваться здесь. Ну это я так предполагаю, — сказал Енох. — А когда ты зашвырнул артефакт назад, всё схлопнулось, они перестали получать подпитку оттуда и ушли. Или исчезли. Или погибли. В общем, их нету здесь и больше не будет.
— Хорошо, что хорошо заканчивается, — сказал я и со вздохом предложил, — тогда идём ещё проверим алтарь.