Агитбригада 3
Шрифт:
— Это Святое Писание, бестолочь! — возмутился Енох.
— Ты выдёргиваешь любые цитаты и лепишь их ни к селу, ни к городу! — сказал Моня.
— Не богохульствуй, нечестивец! — важно заявил Енох и тут же, не удержавшись, добавил, — нужно бы тебя святой водичкой побрызгать…
— Генка! Скажи ему! — взвился Моня.
— Тихо! — велел я, — не забываем, что здесь находятся враги. Которые пытались меня и Моню похоронить заживо.
Моня вздрогнул.
— Моня, — сказал я, —
— Почему не видел? Всё я видел! Там трое мужиков, в чёрных халатах. Я сперва подумал, что бабы это. Только потом рассмотрел, что мужики.
— На востоке все мужики ходят в халатах, — кинул комментарий Енох и отвернулся.
— Так то на востоке, — покачал головой Моня, — а это Хохотуй.
— Я предлагаю поступить кардинально, — сказал я. — Сейчас идём, заберём ту женщину, которая меня вытащила…
— И что? — спросил Енох.
— Сам сейчас всё увидишь, — уклончиво сказал я, не вдаваясь в подробности.
Если тут творится какая-то чертовщина, то нечего рассказывать им о своих планах.
Мы так и поступили. Я помог Моне встать на ноги и поддерживал его, пока он делал первые шаги. Как только походка его стала более твёрдой, я пошел на поиски крестьянки. Моня плёлся следом, вяло переругиваясь с Енохом.
Крестьянка нашлась на улице, где деловито грузила на телегу, в которую была запряжена каурая лошадка, всякий деревянный скарб. Среди хлама я разглядел и новые горшки, отрезы ткани и ещё кучу всего.
Ну что же, неплохо тётка сходила прибарахлиться.
— Ты ставни обещал, — обличающе сказала женщина.
Пришлось нам с Моней сходить оторвать ей ставни.
Затем я привёл стреноженных в ближайшей рощице лошадей, на которых мы сюда приехали.
— Ну что, поедем? — спросила крестьянка, взгромоздившись на телегу.
— Сейчас, минутку, — ответил я ей. Затем взял клок соломы и поджёг его. Получившийся импровизированный факел я забросил на ближайшую, покрытую дранкой, кровлю.
Когда мы отъехали недалеко, весь Хохотуй уже вовсю пылал.
* Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова, глава 7, ст. 18–19.
Глава 24
Я стоял и смотрел, как языки пламени, потрескивая, торопливо и алчно пожирают деревянные стены избы. Отсветы огня отражались в широко раскрытых глазах Мони-Зубатова, который тоже завороженно смотрел на пожар и был сейчас чем-то похож на измученного вампира.
— Решил покончить с этой проблемой кардинально? — беззлобно поддел меня Енох, — Зря, Генка, ой, зря. Гордиев узел, конечно, хорошо взять и разрубить одним
— Что-то тебя в дебри философии потянуло? — ответил Моня и тут же, ни к селу, ни к городу, добавил, — интересно, где же Мими?
— Почему ты вдруг о ней вспомнил? — спросил я, — гуляет где-нибудь. Играет в куклы.
— Непохоже на неё, — задумчиво проговорил Моня, — такое приключение она бы никогда не пропустила. Может, случилось что?
— С Мими? — засмеялся Енох, — скорее со всем миром что-то может случиться, но только не с Мими!
— А как же тогда она такой стала? — глядя на пожар и ни к кому не обращаясь, спросил Моня.
Вопрос повис в воздухе.
Налетел порыв ветра, горько пахнуло раскалённой гарью.
— Хоть бы на лес не перекинулось, — поморщился Моня и отступил на два шага назад.
— Ты, Моня, как в тело Зубатова попал, стал таким же пижоном! — ехидно прокомментировал Енох и спохватился, — так, а где наша загадочная крестьянка?
— С телегой вон там возится, — не оборачиваясь, махнул рукой Моня, — что-то там с хомутом у неё, неполадка какая-то.
— Так ты бы помог, — лукаво сказал Енох и заговорщицки подмигнул мне.
— Я в этом не разбираюсь, — сердито отмахнулся Моня, — кроме того, она к такой работе привычная, а мне, чтобы понять, нужно курсы повышения квалификации заканчивать.
Енох насмешливо и многозначительно фыркнул.
Замолчали. Долго стояли, глядя, как трещит изба и языки пламени ненасытно лижут доски.
— Что-то не перекидывается огонь на другие избы, — задумчиво сказал Енох, — надо было с двух-трёх сторон поджигать.
— Устал я бегать, — отмахнулся я, продолжая наблюдать. Пламя и вправду «топталось» на одном месте. Так что я уже решил сходить и поджечь другие дома. Но было лень и я надеялся, что ветер завершит работу.
— А крестьянка-то наша тю-тю! — к нам подлетел Енох.
— В каком смысле тю-тю? — спросил Моня, не поворачивая головы. — Только не говори, что умерла.
— Нет, хуже, — злорадно ответил Енох, — уехала она. Сбежала. Тю-тю!
— Но у неё же хомут…
— Говнют у неё! Я говорю, она обвела вас вокруг пальца! — вспылил Енох, — и где теперь её искать?!
— Не вас, а нас, — рассеянно поправил его Моня, — ну и хрен с нею, раз сбежала. Мало ли у нас своих проблем. Главное, чтобы лошадей наших не увела. А то пешком идти далеко. Да и Гудков потом голову за лошадей оторвёт.
— А как же выяснить страшную тайну? — желчно подколол нас Енох, — последний свидетель, который хоть что-то мог сказать по этому поводу, да и тот сбежал!