Агнец в львиной шкуре
Шрифт:
Широкие эскалаторы и эстакады поднимались вверх по залесённым склонам холмов к срезанным плоским вершинам, на которых расположились посадочные площадки для гравипланов, обзорные башни и купола энергостанций. По пластиковым плитам улиц сновали магниторы и магнитобусы, развозя людей и грузы.
Дома, подобные гигантским хрустальным деревьям, с лёгкими стеклянными сегментами этажей нанизанными на толстый несущий стержень,
Мы с Юли вышли на такую террасу и остановились около ограждающей прозрачной стенки, любуясь открывшимся видом проспекта Юности, отмеченного жемчужно-розовыми гигантскими аркадами, по которым проходила магнитная дорога, соединявшая побережье с посёлками и исследовательскими базами в глубине материка. Лёгкий ветерок со стороны бухты и порта приносил сюда солёные запахи и морскую свежесть.
Я взглянул на Юли и обнял её за плечи. Она прижалась ко мне, заворожено глядя на садившееся в тёмное море солнце. При виде его и у меня в душе растекалось спокойствие и умиротворение. Хотелось стоять так бесконечно долго, вбирая в себя незнакомые краски, запахи и ощущения.
За нашими спинами раздались негромкие осторожные шаги. Я обернулся.
Из раздвинутых высоких створок окна, занимавшего всю стену, на террасу вышли мои родители.
Я жадно всматривался в их лица, которые не видел столько лет.
Слегка вытянутое, сужающееся к подбородку, лицо матери, обрамлённое золотом волос, казалось, было неподвластно времени. Мягкий очерк её губ тронула лёгкая улыбка, памятная мне с самого детства, делавшая её похожей на добрую фею древних сказок с огромными лучистыми глазами.
Лёгкая проседь в волосах отца и глубокая вертикальная складка, обозначившаяся между бровей, придавали суровости его лицу, но его глаза светились добродушием и радостным волнением. Во всём его теле чувствовалась прежняя богатырская стать и удаль.
Родители приблизились к нам, и я заметил, как наполнилось нежностью и заботой лицо моей матери при взгляде на Юли. Отец обнял меня и повернулся к матери.
— Смотри, как он возмужал, дорогая!
— Максим! Сынок!
Мать ласково провела ладонью по моей щеке. Её глаза жадно впитывали каждую чёрточку моего лица.
— Как долетели? — спросил отец, кладя руку мне на плечо.
— Это оказалось так тяжело… расстаться, оторвать своё тело от матери-Земли… — отозвалась Юли и голос её дрогнул.
Моя мать привлекла её к себе, прижимаясь своей щекой к её щеке.
— Дочка! Теперь вы с нами. Не стоит так печалиться.
Она посмотрела на меня.
— Послушай, Максим! Когда ты отправился в своё странствие, мы с отцом обсуждали с другими людьми испытанные тобой несчастия жизни, которые причинили многим боль. Как старшие, мы делали это из любви и сострадания к тебе. Мы ошибались, думая, что тебе вовсе не обязательно было мучить себя долгими странствиями, чтобы сделаться настоящим мужчиной. Теперь, когда ты вернулся к нам, я вижу, что ты, наконец, стал им. И я горжусь тобой!
Мать протянула ко мне руки, и я пришёл в её заботливые объятия, чувствуя, как нежные пальцы матери ерошат мои волосы, как лёгкие запахи сирени исходят от её волос. Сердце моё наполнилось несказанным покоем и умиротворением, словно, я вновь оказался в тёплом материнском лоне, где моя душа рождалась заново, стряхнув с себя пепел пережитых несчастий.
— Люди всё выше поднимаются над своей планетой, — доверительно сказал мой отец. — Рано или поздно Земля становится маленькой для каждого из нас. Но наши сердца и наши души навсегда остаются с ней. Мы все — насквозь Земля, чтобы там ни было впереди!
Он широко раскинул в стороны руки, обнимая нас с Юли. Губы моей любимой дрожали от волнения. Она не могла произнести больше ни слова. Да и могли ли слова передать те страстные порывы наших сердец, которые привели нас к началу новой главы в нашей жизни? Любые слова здесь были бессильны!
1998–2006
октябрь 2015 — февраль 2016