Агни Йога. Священные знаки (сборник)
Шрифт:
129. Можно обогащать язык новыми определительными, но бессмысленный свист не принесет пользы. Каждая буква, по звуку своему, означает вибрацию центров. Нелепо без пользы нарушать созвучие. Обратите внимание на звучание древних названий мест, новые не всегда получают такую же полезную вибрацию. Древние названия имели незапамятные значения. Часто никакая филология не найдет корень, заложенный явленными мощными народами. Тем более мы должны заботливо относиться к наследству неведомому, но заставляющему звучать сердца наши.
130. Можно наблюдать, как яростно возражают люди теперь против понятия вождя и вместе с тем пламенно ждут его. Поучительно усмотреть разъединение процессов мозгового и сердечного. Мозг следует условному мышлению
131. Почему столько испытаний, если сердце может творить духовное преображение? Ответ прост – сердце заброшено и не приложено к жизни. Так нужно многим людям улучшить сознание на испытании. Когда вы нанимаете слуг, то или назначите испытание, или верите их глазам. Так и сердце может убедительно блеснуть во взоре, но рассудок может уподобить глаза оловянным плошкам. Так, при каждой возможности, советуйте путь сияния взора.
132. Вождь должен ясно различать, с кем именно может он работать. Но если выбор сотрудничества сделан, то не следует поминать сотрудникам о прошлом. Мало ли что могло случиться в прошлом! Именно оно препятствует всецело обратиться к будущему, и какие малые земные прошлые камни мешают продолжать путь спешный! Но следует привыкать к спешному пути, другого не существует. Множество несчастных и страдающих считают мгновения, ожидая помощи. Неужели не поспешим!
133. Нужно строго различать между противоречием и особым приемом работы. Если левша может творить левой рукой, то смысл его достижений не будет противоречить работе правой руки. Но люди стеснены условностями мер, даже в настоящее время не могут понять, в чем ценность труда, и каждый необычный прием уже возбуждает подозрительность. Какое мерзкое чувство подозрительность! Ведь оно не имеет ничего общего с Огненным Миром. Приступ подозрительности делает человека хуже животного, у того остается чутье, но подозрительность выедает все чувства. Конечно, этот пережиток от самых темных времен. По счастью, он поддается лечению внушением, но запускать такую заразу не следует.
134. Сам Вождь сумеет приблизить сознание народа к мерам наивысшим. От Вождя зависит характер всей страны – он выразитель ее возможностей. Народ будет почитать лишь выразителя истинных сокровищ страны. Пусть Вождь почует, где заложены сокровища, и пусть познает, где самые вражеские нападения. Не бывает ни одного дня, чтобы силы темные не пытались внести разрушение. Но каждый разберет, где обновление и где разрушение.
135. Действительно, жестокость должна быть искоренена. Не только жестокость действий, но и жестокость мыслей, последнее хуже самого действия. От младенчества нужно мерами государственными пресекать задатки жестокости. Как самая бесчеловечная, отупелая и злобная тьма, должна быть очищена проказа низкого мышления. Дети не жестоки, пока не увидят первое жестокое действие; оно точно открывает поток темного хаоса. Лишь немногие уже сами готовы противостоять потоку тьмы, такая накопленность сознания редка. Нельзя Вождю предполагать такое достижение во всех, наоборот, следует принять меры по низшей степени. Также не будем мертвенно повторять великую заповедь – «не убий», но подумаем, где больше убийства – в руке, в слове или в мысли? Нужно подумать, что мысль людей очень готова к убийству.
136. Вы сами знаете, что вернейший путь есть путь дружелюбия. Вспомним, какие опасности мы миновали дружелюбием! Может быть, даже не знаем границ и размеров таких опасностей, но сердце свидетельствует, что именно дружелюбие помогло
137. Невозможно ожидать от Вождя всегда немедленное решение, но другое обстоятельство – можно получить суждение Вождя. Он может почуять главную причину происходящего. Такое чувствознание может быть развито наблюдательностью. Такое умение различать главное обстоятельство и одно понимание самого нужного уже есть ключ к решению. Наблюдательность не есть нечто чудесное, она рождается из уважения ко всему сущему. Конечно, Вождь должен обладать такою наблюдательностью, ибо радость сего дня может быть горем назавтра, и наоборот. Но увлекательна задача сердцем воспринять, где же самое руководящее условие? Обычно само лицо отражает отливы и приливы энергии. Плох будет Вождь, который не замечает волны, которая ложится в основание впечатлений людских. Ведь люди обычно видят то, что в их сознании проходит. Такие преходящие тени не должны туманить сознание Вождя.
138. Природа Вещей должна быть преподаваема среди самых первых предметов. Она должна быть прекрасно рассказана во всей реальности. Должна быть показана преемственность миров со всеми научными сопоставлениями. Религия не только не будет противоречить такому изложению основ, напротив, религия будет помогать в своих древнейших намеках. Предмет природы вещей будет преддверием понимания живой этики. Нужно познать, для чего необходима честь, достоинство и все прочие качества человечности. От самых ранних лет дети должны слышать о Мирах Тонком и Огненном; должны понимать начало Иерархии и добра. Чем раньше им напомнят об Иерархии и прочих Истинах, тем легче им припомнить прежние знания. Понятие Бога во всем величии очистится на основе Иерархии. Только так Понятие Высшее не останется отвлеченностью и сольется со всем Бытием. Нужно, чтобы Вождь и правительства поняли, чем следует повысить познание Высшего Представления. Нужно, чтобы Школы приняли всю привлекательность, которая представляет Бытие во всем величии.
139. Опасность есть сосредоточение вибрации напряжения. Множество опасностей окружают людей, но из них замечаются лишь немногие. Когда Вождь говорит – живите в опасности, он мог бы сказать – замечайте опасности и тем преуспевайте. Нельзя жить вне опасности, но прекрасно сделать из опасностей ковер подвига. Вождь знает, что он несет поручение и опасности сделаются лишь двигателями, потому Вождь и не думает об опасностях. Сама дума об опасности вредна. Думая об опасности, мы усиливаем вибрации их и можем этим нарушить равновесие.
Бережливость к силам не должна быть смешиваема со страхом и смущением. Мы бдительны и осторожны для лучшего выполнения поручения. Но опасности не могут отяготить наше внимание. Учитель должен, прежде всего, настоять на освобождении ученика от призрака опасности. Ученик должен помнить всегда, чтобы не потратить каплю высшей энергии без пользы. Мысль об опасности поражает многие наши центры и беспорядочно поедает ценную нашу энергию. Мысль об опасности отражается даже на качестве пульса, но желание лучше исполнить поручение укрепляет сердца. Итак, будем действовать, как полезнее.
140. При вступлении в монашество обычно указывалось на все трудности этого пути. Одни скажут – все легко, другие предупредят – все трудно. Людям с огненным сердцем можно сказать – все легко, но при обычном сознании правильнее предупредить – все трудно. Если кто убежит от одного предупреждения о трудностях, то он все равно не подошел бы для настойчивого труда. Не следует набирать людей, заведомо непригодных. Боязнь работы уже есть предательство.
141. Александрийские философы говорили: «Не порицай Мир, ибо он создан Великою Мыслью!» Не творение виновато, но наше суждение о нем. Мы можем наслаивать наши мысли как к добру, так и ко злу. Мы можем из самого доброго животного претворить злобную тварь. Жестокость с одной стороны, страх – с другой наполняют посредством мысли наше сознание. Мы посылаем зло во взгляде нашем. Мы могли бы обратить полезное растение в самое ядовитое и пагубное. Мысль древних философов проникла в религии. Климент Александрийский знал, как люди сами унижают великое Творение, и сейчас люди могут наблюдать, как может зло претворить самое незлобивое существо.