Агни Йога. Священные знаки (сборник)
Шрифт:
Ананда, отгони тяжкие мысли Чунды словами: «Друг, ты должен радоваться, ибо в этом счастье твое, что так случилось. Из уст самого Татхагаты слышал и внял я, что дара пищи находят себе одинаковую оценку и воздаяние. Воистину, получают они большую награду и благословение, нежели другие. Какие два? Тот, после которого Татхагата достигает высочайшего, полного озарения, и тот, после которого он вступает в освобождение Нирваны». Такими речами должен ты, Ананда, рассеять тяжкие мысли кузнеца Чунды» (Махапаринирвана Сутра).
Чем глубже
«Подобно матери, охраняющей свое единственное дитя своею жизнью, воспитывайте в себе такую беспредельную любовь ко всем существам» (Сутта-Нипата).
Его всевмещающее чувство сострадания ко всему живущему простиралось даже на растительное царство. Он избегал уничтожать семена и растения.
В АНГУТТАРА-НИКАЯ Благословенный говорит: «Тот из моих учеников, который, хотя бы на мгновение, подумает о любви, освободительнице ума, размышляет не напрасно и следует учению и дисциплине Учителя. Но насколько же больше те, кто занят усовершенствованием самой мысли о любви!»
В ИГИВУТТАКА сказано: «Все способы, ведущие к достижению воздаяния в этой жизни, не стоят и одной шестнадцатой доли любви, освобождающей ум. Любовь, освобождающая ум, вмещает хх в себе, сияя, блистая и излучая.
Подобно тому, как сияние всех звезд не может сравниться с одной шестнадцатой долей яркости луны, но как свет луны поглощает в себе сияние их, блистая, сверкая и излучая, так и все способы к достижению воздаяния этой жизни не стоят и одной шестнадцатой доли любви, освобождающей ум.
Любовь, освободительница ума, вмещает в себе все, сияя, сверкая и излучая.
Подобно тому, как последний месяц дождливого осеннего времени солнце, подымаясь в ясном и безоблачном небе, рассеивает тьму на своем пространстве, сияя, блистая и излучая, и подобно тому, как звезда утра после ночи на заре сияет, блистает и излучает, точно так же все способы к достижению воздаяния в этой жизни не стоят и одной шестнадцатой доли любви, освобождающей ум. Любовь, освободительница ума, вмещает их в себе, сияя, блистая и излучая».
Любовь Будды, как неизмеримый поток, не могла быть исчерпана никакой ненавистью или враждебностью. Напротив, враждебные выпады еще полнее выявляли ее. Потому он завещал своим ученикам: «Что бы не говорили люди о вас, будь то справедливо или несправедливо, учтиво или неучтиво, умно или глупо, с добротою или со злобою, мои ученики, вы должны приучать себя к этому. Ваш ум должен оставаться чистым, незапятнанным. Также и злое слово не должно исходить из ваших уст. Добрыми и сострадательными должны вы пребывать, сердцем любящими и не таить в себе ненависти. Окружите такого человека непрекращающимся потоком любвеобильной мысли. И, продолжая от него, наполните весь мир постоянными мыслями любвеобильной доброты, мыслями широкими, растущими и неизмеримыми, как мир, свободными от ненависти, свободными от злобы. Так, ученики, должны вы воспитывать себя» (Маджхима-Никая).
Здесь мы видим, что любовь, которую ученики Благословенного должны были воспитывать в себе, была как беспредельный поток доброты, изливаемый на все четыре стороны света,
Согласно учению, когда эти благие волны сострадания или радости, посланные в пространство, достигают ум, подавленный горем и несчастьем, он внезапно ощущает в себе прилив чувства мира и спокойствия.
Мысль есть энергия и, как таковая, действует в полном соответствии с ее напряжением и импульсом, данным ей.
Любовь, как она была преподана Благословенным, будучи освобождением ума, лежала в основании всего действительно великого. «Превыше всего – любящее сердце».
Еще одно предание из жизни Будды.
«Благословенный сидел над струями глубокого озера. В глубине можно было рассмотреть целый мир рыб и водорослей. Благословенный заметил, как этот мирок сходен с царскими дворами. Если туда опустится человек, он ступней сокрушит все призрачные чертоги, но сам задохнется. Из таких глубин не поднимается дух человека. «Впрочем, – улыбнулся Учитель, – на все есть средство. Можно пробить скалу и выпустить озеро. Улитки должны будут или засохнуть, или найти другое существование, но человек уже не погибнет».
В буддийских писаниях часто упоминается шесть учителей-философов в качестве постоянных противников Будды. Это были философы, оспаривавшие у Будды теоретические начала его учения. Два положения в учении Готамы Будды особенно подвергались нападкам – его учение о причинах и отрицание самостоятельной неизменной души в человеке и во Вселенной. Именно те два положения, которые особенно близки современному нам мышлению.
Утверждая реальность, окружающую нас и видимую всеми людьми, Учитель указывал на существование тончайшей реальности, доступной лишь высшему знанию. Знание этой реальности и обладание этим высшим знанием недоступно нашим обычным грубым органам чувств.
«Если бы только то, что воспринимается нашими чувствами, существовало как единственная реальность, то невежды по праву рождения обладали бы основной Истиной. К чему были бы тогда все поиски к познанию сущности вещей?»
В нашем мозгу есть центры, открытие которых дает возможность обладания подобным непреложным знанием. В этом утверждении мы еще раз видим, насколько Учитель шел чисто научным путем, совпадая в этом указании с утверждениями современных ученых о том, что в нашем организме имеются многие центры, функции которых еще неизвестны, но, по значительности занимаемого ими места, можно предполагать о необычайном значении их.
Также идея личного бога, спасающего человечество, являлась для буддистов неприемлемой, несовместимой с законами кармы и с пониманием необходимости совершенно личных усилий для своего освобождения.
«Если существует Бог, какую надежду можешь ты питать умилостивить его гимнами и поклонами? Поступки, совершенные тобою, есть поступки этого высшего существа… если Бог делает и все то, что худо, какую заслугу видишь в нем для своего почитания? Если, ненавидя зло, он не способен выявлять зло, то нелепо говорить, что все сущее есть творение Бога. Мощь Бога должна быть основана на законе или же быть подчинена другой причине. В первом случае она является следствием закона, во втором мы должны назвать ее рабством, а не владычеством».