Агни Йога. Священные знаки (сборник)

Рерих Николай Константинович

Тот, кто хочет высоко поднять знамя мистицизма и провозгласить его приближающееся царство, должен подать пример другим. Он должен быть первым в изменении образа жизни, и, почитая изучение оккультных тайн, как высшую ступень знания, должен громогласно провозгласить это, вопреки «точной» науке и противодействию общества. «Царствие Божие добывается силою», говорят Христианские мистики. И лишь вооруженной рукой будучи готовым победить либо погибнуть, современный мистик может надеяться достичь своей цели.

Первое и главное соображение в нашем решении принять или отклонить ваше предложение заключается во внутреннем побуждении, которое толкает вас искать наших наставлений, и в некотором смысле – нашего руководства. Последнее, во всяком случае, под условием, – как я понимаю, и потому остается вопросом, независящим от всего другого. Теперь – каковы же ваши побуждения? Я постараюсь определить их в общем аспекте, оставляя подробности для дальнейших соображений. Они следующие: 1) Желание получить положительные и бесспорные доказательства, что действительно существуют силы природы, о которых наука ничего не знает; 2) Надежда присвоить их со временем, чем скорее, тем лучше, ибо вы не любите ждать, и таким образом получить возможность – (a) – демонстрировать их существование нескольким избранным западным умам; (b) созерцать будущую жизнь, как объективную реальность, построенную на скале Знания, а не веры; и (c) наконец, самое главное среди всех ваших побуждений, хотя и самое оккультное и наилучше охраняемое, узнать всю правду о наших Ложах и о нас самих; получить, короче сказать, положительное удостоверение, что «Братья», о которых все столько слышали и которых так редко видят, суть реальные существа – не фикция, вымысел беспорядочного,

галлюцинирующего мозга. Такими, рассматриваемые в их лучшем свете, являются нам ваши побуждения в обращении ко мне. И в том же духе отвечаю на них, надеясь, что моя искренность не будет истолкована в ложном свете или приписана какой-либо недружелюбности. По нашему разумению эти побуждения, которые со светской точки зрения могут показаться искренними, достойными соображения, являются себялюбивыми. (Вы должны извинить меня за то, что вам может показаться суровостью языка, если ваше желание действительно есть то, что вы заявляете – знать истину и получить наставления от нас, принадлежащих миру, совершенно отличному от вашего.) Они себялюбивы, ибо вы должны быть осведомлены, что главная цель наша не столько удовлетворять индивидуальные устремления, сколько служить человечеству вообще. Истинная ценность этого термина «себялюбие», который может резать ваше ухо, имеет особое значение у нас, которого оно не может иметь среди вас. Поэтому, и чтобы начать с него, вы не должны принимать это иначе, нежели в первом смысле. Может быть, вы лучше оцените наше определение, если я скажу, что с нашей точки зрения высочайшие стремления к общему благу человечества окрашиваются себялюбием, если в уме филантропа скрывается тень желания выгоды для себя или наклонность к несправедливости, даже если таковая существует в нем бессознательно.

Что может быть, скажете вы, более разумным, нежели просить, чтобы Учитель, стремящийся распространить свое знание, и ученик, предлагающий ему сделать это, были бы поставлены лицом к лицу и один дал бы другому свои опытные доказательства, что его наставления были точны? Человек света, живущий в нем и в полном согласии с ним – без сомнения вы правы! Но люди другого, нашего мира, не воспитанные в ваших способах мышления и которые временами находят очень тяжким следить и оценивать его, едва ли могут быть порицаемы, не отвечая с той сердечностью на ваши предложения, как они того заслуживают в вашем мнении. Первое и самое важное, среди наших возражений, заключается в наших Правилах. Правда, мы имеем свои школы и учителей, наших неофитов и shaberons (высшие Адепты) и дверь всегда открыта для верного человека, который стучится. И мы неизменно приветствуем новоприбывшего; – только, вместо того, чтобы идти к нему, он должен прийти к нам. Больше того – до тех пор, пока он не достиг того пункта на тропе оккультизма, с которого возвращение невозможно, бесповоротно отдав себя нашему Братству, мы никогда не посещаем его или переступаем порог его двери в зримом явлении, за исключением случаев крайнего значения. Есть ли среди вас, кто-нибудь, так сильно жаждущий знания и благих сил, которые оно предоставляет, чтобы быть готовым покинуть ваш мир и прийти к нам? Тогда пусть приходит, но он не должен думать о возвращении, пока печать тайн не сомкнула его уст, даже против случайностей его собственной слабости или неосторожности. Пусть он идет всею силою, всеми способами, как ученик к Учителю и без условий, или пусть он ждет, как это делали многие другие, и удовлетворяется теми крохами знания, которые могут упасть на его пути.

III

(10-ХII-1880)

Истины и тайны оккультизма представляют из себя свод высочайшего духовного значения, глубокого и в то же время практического для всего мира. Однако они даются вам не только как простое добавление к запутанной массе теорий или спекуляций в мире науки, но ради их практического значения в интересах человечества. Термины: «ненаучно», «невозможно», «галлюцинация», «обманщик» – были до сих пор употребляемы очень развязно и небрежно, предполагая в оккультных феноменах нечто скрытое, ненормальное или предумышленный обман. И вот почему Наши Водители решили пролить на немногие воспринимающие умы больше света по этому предмету и доказать им, что подобные проявления так же подлежат законам, как и простейшие феномены физического мира. Глупцы говорят: «Век чудес миновал», но мы отвечаем: «он никогда не существовал!». Хотя и не беспримерные или не бесподобные в истории мира, эти феномены должны и будут явлены непреложно на скептиках и ханжах. Они должны быть показаны разрушительными, как и созидательными. Разрушительными в губительных заблуждениях прошлого, в старых верованиях и суевериях, которые подобно мексиканскому зелью удушают своим ядовитым смрадом все человечество; созидательными в новых учреждениях настоящего, практического Братства Человечества, где все сделаются сотрудниками природы и будут работать на благо человека в сотрудничестве с высшими планетными Духами, – единственными Духами, в которых мы верим.

Феноменальные элементы, о которых прежде и не помышляли и не мечтали, скоро начнут проявляться день за днем с постоянно возрастающей силой и раскроют, наконец, тайны своих сокровенных действий. Платон был прав: мысли управляют миром, и когда ум человеческий получит новые мысли, то, отбросив старые и бесплодные, мир начнет ускорять свое развитие: мощные революции вспыхнут от них, верования и даже государства будут распадаться перед их устремленным движением, раздавленные этой непреодолимой силою. Будет так же невозможно сопротивляться их наплыву, когда время наступит, как остановить стремление потока. Но все это придет постепенно и прежде, нежели это наступит, мы должны исполнить долг, поставленный перед нами, смести, насколько возможно, больше сора, оставленного нам нашими «благочестивыми» праотцами. Новые идеи должны быть насаждаемы на чистых местах, ибо эти идеи затрагивают наиболее существенные стороны жизни. Не физические феномены, но мировые идеи изучаем мы, ибо, чтобы понять первые, мы прежде всего должны понять последние. Они затрагивают истинное положение человека во Вселенной в связи с прежними и будущими существованиями; его происхождение и конечную судьбу; отношение смертного к бессмертному; временного к вечному; конечного к бесконечному; мысли более широкие, более высокие, более понятные, признающие мировое господство Непреложного Закона, неизменного и неизменяемого, по отношению к которому существует лишь вечное настоящее, тогда как для непосвященных смертных время либо прошедшее, либо будущее, – в связи с их существованием на этом материальном пятне грязи. Вот то, что мы изучаем и что многие разрешили.

Теперь от вас зависит решить, что вы желаете иметь: высочайшую ли философию или же простую манифестацию оккультных сил?

Старшие Махатмы желают, чтобы было положено начало «Братству Человечества», истинному «Мировому Братству», которое должно быть проявлено по всему миру и привлечь внимание высочайших умов.

IV

(1881)

Ни философия Наша, ни сами мы не верим в бога, менее всего в того, местоимение которого требует прописной буквы. Наша философия есть преимущественно наука следствий по их причинам и причин по их следствиям, а так как она является также и наукой творений, выводимых от первоначала, то прежде чем принять такое начало, мы должны знать его и не имеем права даже допустить его возможность. Вам было сказано, что наше знание ограничивается этою нашей солнечной системой; следовательно, как философы, желающие быть достойными этого имени, мы не можем ни отрицать, ни утверждать существование того, что вы называете высшим, всемогущим, разумным существом, некоторым образом вне границ этой солнечной системы. Но если подобное существование и не вполне невозможно, все же, если только однообразие законов природы не нарушается в этих пределах, мы утверждаем, что оно в высокой степени невероятно. Тем не менее мы, особо резко, отрицаем позицию агностицизма в этом направлении и в пределах солнечной системы. Наша доктрина не знает компромиссов. Ни утверждает, ни отрицает, ибо дает лишь то, что знает, как истину. Потому мы отрицаем Бога, как философы и как Буддисты. Мы знаем планетные и другие духовные существования и мы знаем, что в нашей системе нет такого существа, как Бог личный, либо безличный. Parabrahm не есть Бог, но абсолютный, неизменный закон, a Isvara есть следствие «Avidya и Maya», невежество, основанное на великом заблуждении. Слово Бог было изобретено для определения неизвестной причины тех следствий, которыми, не понимая их, восхищался либо устрашался человек. А так как мы утверждаем и в состоянии доказать то, что мы утверждаем – то есть знание этой причины и причин, то мы можем настаивать, что нет Бога или Богов за ними. Идея

Бога не врожденное, но приобретенное понятие и у нас лишь одно положение общее с теологами – мы раскрываем беспредельность. Но тогда, как мы даем всем феноменам, происходящим из бесконечного и беспредельного пространства, продолжительность и движение, материальную, естественную, разумную и известную (по крайней мере нам) причину, теисты приписывают им духовные, сверхъестественные и неразумные и неизвестные причины. Бог теологов просто воображаемая мощь – мощь, которая никогда еще не манифестировала себя. Наша главная задача освободить человечество от этого кошмара, учить человека добродетели ради ее самой; учить проходить жизнь, полагаясь на самого себя, вместо того, чтобы опираться на богословский костыль, который бесчисленные века был непосредственной причиной почти всех человеческих бедствий. Пантеистами нас могут назвать – агностиками никогда. Если люди готовы принять и рассматривать, как Бога, нашу Единую Жизнь – неизменную и бессознательную в своей вечности, они могут это делать, и таким образом, придержаться еще одного гигантски ложного наименования. Но тогда им придется сказать со Спинозою – «Не существует и мы не можем представить себе другой субстанции, нежели Бог»; или как этот несчастный философ говорит в своем 14-ом предложении – «praetu Deum nequi dari nequi concepi potest substantia» – и таким образом стать пантеистами. Кто как не теолог, вскормленный на тайне и на самом нелепом сверхнатурализме, может вообразить самосуществующее существо в силу необходимости бесконечное и всемогущее, вне проявленной бесконечной Вселенной. Слово бесконечность лишь отрицание, которое исключает понятие пределов. Совершенно очевидно, что существо, независящее и всемогущее, не может быть ограничено ничем, вне его самого: ничто не может быть вне его – ни даже vadari nequi vacuum – пустота, где же тогда место для материи? – для этого проявленного мира, хотя бы даже он был ограниченным. Если мы спросим теиста – есть ли ваш Бог пустота, пространство или материя? – они ответят – нет. Тем не менее, они утверждают, что их Бог проникает материю, хотя он сам и не материя. Когда мы говорим о нашей Единой Жизни, мы тоже говорим, что она проникает; – нет! Есть сущность каждого атома материи; и потому она не только имеет соответствие с материей, но так же и все ее свойства, и т. д., следовательно она материальна, т. е. сама есть материя. Как может разум произойти из неразумности? – спрашивали вы. Каким образом могло разумное человечество – человек, будучи венцом разума – развиться из слепого, неразумного закона или силы? Но, раз мы рассуждаем по этому направлению, я в свою очередь могу спросить: как могли прирожденные идиоты, неразумные животные и все остальные творения быть созданными или развиться из абсолютной мудрости, если она представляет из себя мыслящее, разумное Существо, творца и владыку Вселенной? «Каким образом, – говорит доктор Clarke в своем исследовании доказательств существования Божества, – Бог, создавший глаз, не будет видеть? Бог, создавший ухо, не будет слышать?» – Но, согласно этому методу рассуждения, они должны будут признать, что создавая идиота, Бог – идиот, что он, создавший столько неразумных существ, столько физических и моральных чудовищ, должен быть неразумным существом.

Мы не Адвайтисты, но наше учение, почитая Единую Жизнь, тождественно с учением Адвайты в отношении к Parabrahm. И ни один, обладающий истинно философским умом Адвайтист, никогда не назовет себя агностиком, ибо он знает, что он есть Parabrahm и тождественен во всех отношениях с мировой жизнью и душой – макрокосм есть микрокосм, и он знает, что нет Бога вне его, нет творца, нет и существа. Найдя гнозис, мы не можем повернуть ему спину и сделаться Агностиками.

Допустив мысль, что даже Высочайшие Духи Chohans способны заблуждаться под влиянием иллюзий, воистину для нас не существовало бы реальности действительности и оккультная наука стала бы такой же великой химерой, как и Бог.

Если глупо отрицать то, чего мы не знаем, то еще нелепее приписывать тому неизвестные законы.

Согласно логике «ничто» есть то, о чем все может быть справедливо отрицаемо и ничто не может воистину утверждаемо. Поэтому понятие о конечном или бесконечном «ничто» есть противоречие в определениях. И тем не менее, согласно теологам – «Бог, самосущее существо, есть наиболее простое, неизменяемое, беспорочное существо; вне делимости, образа, движения или каких либо других подобных свойств, находимых нами в материи. Ибо все подобные свойства так очевидно и неизбежно предполагают конечность в самом понятии и решительно несообразны с совершенной бесконечностью». Потому Бог, предлагаемый здесь почитанию XIX столетия, лишен всех качеств, о которых человеческий мозг может установить суждение. Что же в действительности это есть, как не существо, о котором они ничего не могут утверждать, чтобы не было сейчас же опровергнуто. Их собственная Библия, их Откровение разрушают все моральные понятия, которые они нагромождают на него, разве только что они признают совершенством качества, которые здравый смысл и разум каждого человека называет недостатками, гнусными пороками и грубым беззаконием. Более того, тот, кто читает наши Буддийские писания, написанные для суеверных масс, не найдет в них демона, такого мстительного, несправедливого, жестокого и тупого, как этот небесный тиран, на которого Христиане так щедро расточают свое раболепное обожание, а Богословы нагромождают все те совершенства, которые опровергаются на каждой странице их Библии. Воистину ваша теология создала своего Бога лишь для того, чтобы уничтожить его по частям. Ваша церковь – баснословный Сатурн, рождающий детей, чтобы пожрать их.

(Космический Разум) – Несколько размышлений и доводов должны поддерживать каждую новую идею – например: мы убеждены в обвинении нас в следующих противоречиях. 1) Мы отрицаем существование мыслящего, сознательного Бога на том основании, что подобный Бог должен быть обусловленным, ограниченным и подверженным изменениям, следовательно не бесконечным, или, 2) если он представлен нам, как вечное, неизменное и независимое существо, лишенное всякой крупицы природы в себе самом, тогда мы отвечаем, это не существо, но непреложный, неизменный, слепой принцип – закон. Однако, они возразят нам, что мы верим в Dhyans или Планетных Духов и наделяем их космическим разумом и это должно быть объяснено.

Наши доводы могут быть суммированы так: 1) Мы отрицаем нелепое предположение, что может быть, даже в беспредельной и вечной Вселенной, два бесконечных, вечных и вездесущих Бытия. 2) Материя, мы знаем, вечна, не имеет начала, (a) ибо материя есть сама Природа, (b) и то, что не может уничтожать себя и неуничтожаемо, существует непреложно и потому оно не может иметь ни начала, ни перестать существовать; (c) накопленный опыт бесчисленных веков, так же как и точная наука, показывают нам материю или Природу, действующей присущей ей особой энергией, и ни один из атомов которой никогда не находится в состоянии абсолютного покоя, и потому она всегда должна была существовать, ее материал вечное изменение форм, комбинаций и свойств, но ее принципы или элементы абсолютно неразрушимы. 3) Что касается Бога, – то раз никто, никогда и нигде не видел его, то если он или оно не есть самая сущность и природа этой беспредельной и вечной материи, ее энергия и движение, мы не можем рассматривать его, как вечного или бесконечного или самосущего. Мы отказываемся принять существо или бытие, о котором мы абсолютно ничего не знаем; (a) ибо нет места ему при наличности материи, неопровержимые свойства и качества которой вполне нам известны; (b) и если он или оно есть лишь часть этой материи, то нелепо утверждать, что он двигатель и правитель того, чего он сам представляет лишь зависящую частицу; (c) и, если они скажут нам, что Бог есть самосущий, чистый дух, независящий от материи – внекосмическое божество – мы ответим, что, допуская возможность такой невозможности, то есть его существования, мы тем не менее утверждаем, что чисто нематериальный дух не может быть разумным, сознательным правителем, также не может обладать ни одним из качеств, которыми его наделяет теология, и таким образом подобный Бог становится снова лишь слепой силой. Разум, присущий нашим Dhyan Chohans есть способность, которая может принадлежать лишь проявленным или одушевленным существам, как бы непроницаема или невидима ни была материальность их существа. Разум требует необходимость мышления, чтоб мыслить, мы должны иметь представления. Представления предполагают чувствования, которые физически материальны, каким же образом что-либо материальное может принадлежать чистому духу? Если возразят, что мысль не может принадлежать материи, мы спросим: почему? Мы должны иметь неопровержимое доказательство этого утверждения, прежде чем мы его примем. Теолога мы спросим, что препятствует его Богу, раз он признанный Созидатель всего сущего, наделить материю способностью мышления; получив ответ, что, очевидно, Ему не понравилось это сделать, и что это такая же тайна, как и невозможность, мы будем настаивать на разъяснении, почему более невозможно, чтоб материя создала дух и мысль, нежели духу и мысли Бога проявить и создать материю?