Агни Йога. Священные знаки (сборник)
Шрифт:
Итак, как можете вы думать, что только один момент земного впечатления избирается для увековечивания. Совершенно правильно «этот момент» длится от первого до последнего; но тогда он продолжается, как основной тон всей гармонии, определенный тон ощутимого диапазона, вокруг которого группируются и развиваются в прогрессивных вариациях мелодии, и как бесконечные вариации на тему, все устремления, желания, надежды, мечты, которые в связи с этим особым моментом когда-либо прошли через мозг «спящего» в течение его жизни, никогда не найдя осуществления себе на земле, и которых он находит вполне осуществленными во всей их яркости в Deva Chan'e, никогда не подозревая, что вся эта блаженная действительность – лишь порождение ею собственной фантазии, следствия умственных причин, порожденных им самим. Тот особый момент, который будет наиболее напряженным и преобладающим в мыслях его умирающего мозга, во время кончины, будет, конечно, регулировать все другие моменты; все же, последние, меньшие и хотя бы они были менее ярки, будут тоже здесь, имея свой определенный план в этом фантасмагорическом прохождении прошлых мечтаний, и должны дать разнообразие всему. Ни один человек на земле не лишен какого-либо пристрастия, если не преобладающей страсти. – Никто, как бы ни был он скромен и беден: – и часто, благодаря всему этому, он предается мечтам и желаниям, хотя бы они оставались
Почему Запад так стремится научиться чему-либо у Востока, раз он, очевидно, не способен переварить то, что никогда не может ответить требованиям особых вкусов его Эстетиков. Печальная перспектива для нас, раз даже вы не можете охватить во всем объеме величие нашей философии, или хотя бы на одном протяжении малый угол – Deva Chan – из всех высочайших и бесконечных горизонтов – за «пределами жизни». – Я не хочу вас обескураживать, но лишь обратить ваше внимание на ужасающие трудности, встречаемые нами при каждой попытке, которую мы делаем, чтоб пояснить нашу метафизику Западным умам, даже среди наиболее интеллектуальных. Увы, друг мой, вы так же неспособны усвоить наш способ мышления, как и переварить нашу пищу или же насладиться нашими мелодиями.
Нет ни часов, ни хронометров в Deva Chan'e, хотя весь Космос является, в известном смысле, гигантским хронометром. Так же и мы, смертные – на этой земле – не очень считаемся, если вообще осознаем время в течение периодов счастья и благоденствия и находим их всегда слишком краткими. Факт, который нисколько не препятствует нам так же наслаждаться этим счастьем, когда оно приходит. Приходила ли вам мысль об этой маленькой возможности, что, может быть, потому что чаша Блаженства полна до краев, обитатели Deva Chan'a теряют всякое ощущение сроков времени, и это нечто такое, что те, которые пребывают в Avitchi, не имеют, хотя в той же мере, как и обитатель Deva Chan'a, пребывающий в Avitchi не имеет сознания времени – нашего земного исчисления периодов времени. Я могу так же напомнить вам в связи с этим, что время есть нечто, всецело созданное нами самими. Одна краткая минута чрезвычайной агонии может показаться даже на земле вечностью одному человеку, другому, более счастливому – часы, дни и иногда целые годы могут показаться пролетающими, подобно краткому моменту, и, что, наконец, из всех чувствующих и сознательных существ на земле, человек есть единственное животное, сознающее время, хотя это не делает его ни счастливее, ни мудрее. Как могу я объяснить вам то, что не можете чувствовать, раз вы не способны понять это? Конечные уподобления не приспособлены к выражению абстрактного и бесконечного; так же не может объективное отразить субъективное. Чтоб понять блаженство Deva Chan'a или же ужасы Avitchi, вы должны усвоить их – так, как это делаем мы. Западный, критический идеализм должен еще выучить разницу, существующую между истинным бытием сверхчувствительных объектов и призрачною субъективностью представлений, в которые он их превратил. Время не есть утвержденное понятие, и потому не может быть ни доказано, ни анализировано, согласно методам поверхностной философии. И пока мы не научимся противодействовать отрицательным результатам этого метода, вывода наших заключений согласно так называемому учению «система чистого Разума», и различить между содержанием и формою нашего знания чувствующих объектов, мы никогда не придем к точным, определенным заключениям. Настоящий случай, защищаемый мною против вашего (очень естественного) ложного представления, хорошее доказательство узкости и даже ошибочности этой «системы чистого (материалистического) разума». Пространство и время могут быть – как говорит Кант – не порождением, но регуляторами чувствований, но не далее наших переживаний на земле, – не тех, что в Deva Chan'e. Там мы не находим идеи a priori «пространства и времени», контролирующих понятия обитателей Deva Chan'a в отношении объектов его чувства; напротив того, мы открываем, что этот обитатель сам абсолютно создает обоих и уничтожает их в то же время.
Таким образом, так называемые «посмертные состояния» никогда не могут быть правильно судимы практическим разумом, ибо последний может иметь действенное бытие, лишь в сфере конечных причин или окончаний и едва ли может быть рассматриваем с Кантом (у которого на одной странице это означает разум, а на следующей волю), как высочайшая духовная мощь в человеке, имеющая своей сферой волю. Вышесказанное не привлечено – как вы, может быть, подумаете, ради (слишком далеко распространенного, может быть) аргумента, но имея в виду будущее обсуждение «долга», как вы выражаетесь, со студентами и почитателями Канта и Платона, с которыми вам придется столкнуться. Проще говоря, я теперь скажу вам следующее и это не будет моей виной, если вы все-таки не сможете понять всего значения. Как физическое существование имеет свой период нарастающей напряженности от детства до возмужалости и уменьшающуюся энергию с этого времени до второго детства и смерти, так и жизнь-сон Deva Chan'a протекает соответственно. Природа не более обманывает обитателя Deva Chan'а нежели живущего физического человека. Природа предоставляет ему гораздо больше счастья и блаженства в Deva Chan'e, нежели здесь, где все условия зла и счастья против него и его наследственная беспомощность, подобно соломинке, яростно сдуваемой туда и сюда каждым безжалостным ветром, сделала неомраченное счастье на земле совершенной невозможностью для человеческого существа, каковы бы ни были его условия и возможности. Скорее назовите эту жизнь безобразным, ужасным кошмаром и вы будете правы. Назвать существования в Deva Chan'e сном, в другом смысле, нежели в условном термине выражения, хорошо подходящем к нашим языкам, полным ложных наименований – значит отказаться навсегда от знания эзотерической доктрины – единого Стража Истины. Постараюсь еще раз объяснить вам несколько состояний в Deva Chan'e и Avitchi.
Как при действительной земной жизни, так и в Deva Chan'e существует для Ego – первый трепет психической жизни, достижение возмужалости, постепенное истощение силы, переходящее в полубессознание, постепенное забвение и летаргию, полное забвение и – не смерть, но рождение: рождение в другую личность и возобновление действия, которое ежедневно, день за днем, порождает новые скопления причин, которые должны быть выработаны в другом периоде Deva Chan'a и опять в другом физическом рождении, как новой личности. Какими будут соответствующие жизни в Deva Chan'e и на земле, в каждом случае определяется Кармою. И этот тягостный круг рождения на рождении должен быть опять и опять пробегаем, пока существо не достигнет конца седьмого Круга или приобретет в промежутке мудрость Архата, затем озарение Будды и таким образом освобождается на круг или два – научившись, как разорвать заколдованные круги – и переходить периодически в Паранирвану.
Но предположим, что вопрос идет не о Бэконе, Гете, Шелли, Хорварде, но о незначительной, бесцветной, лишенной всякой искры личности, которая никогда не сталкивалась достаточно с миром, чтоб дать себя почувствовать – что тогда? Просто ее состояние в Deva Chan'e так же бесцветно и слабо, какою была и личность. Как могло быть иначе, раз причина и следствие равны? Но предположим случай чудовища зла, чувственности, честолюбия, скупости, гордости, лукавства и т. д., но которое, тем не менее, имеет зародыш или зародыши чего-то лучшего, проблески более божественного свойства – куда же ему идти? Указанная искра, тлеющая под кучею грязи, будет противодействовать, тем не менее велико будет притяжение восьмой сферы, куда попадают лишь абсолютные «ничтожества», «ошибки природы», чтоб быть совершенно переработанными и божественная монада которых отделилась от 5-го принципа в течение их жизни (в предыдущем или за несколько предыдущих рождений назад – подобные случаи тоже имеются в наших рекордах) и которые жили, как бездушные человеческие существа. Эти личности, шестой принцип которых оставил их (тогда как седьмой, потеряв свой провод, не сможет долее независимо существовать), их пятый или животная душа, конечно, идет вниз – в бездонную бездну. Итак, вышеуказанная Сущность не может, несмотря на всю ее порочность, идти в восьмую сферу, порочность человека слишком духовно изысканного свойства. Он чудовище – не просто только бездушное животное. Он не должен быть просто уничтоженным, но наказанным; ибо уничтожение, т. е. полное забвение и факт быть вычеркнутым из сознательного существования, не содержит per se наказания и как выразился Вольтер: «le neant ne laisse pas d'avoir du bon». Здесь не свеча, которую может задуть ветерок, но сильная, позитивная, зловредная энергия, вскормленная и развитая обстоятельствами, некоторые из них могли действительно быть вне его контроля. Должно быть в природе состояние, отвечающее Deva Chan, и такое находится в Avitchi – полная противоположность Deva Chan'a – вульгаризованные Западными нациями в Ад и Рай.
Объяснив достаточно положение, я могу ответить на ваши вопросы.
1. – Конечно в Deva Chan'e существует «смена занятий», постоянная смена, в такой же степени и гораздо больше, нежели в жизни мужчины или женщины, которым приходится всю жизнь их заниматься одной работой, с тою только разницей, что обитателю Deva Chan'a его специальное занятие всегда приятно и наполняет его жизнь восторгом. Смена должна быть, ибо эта жизнь-сон есть лишь следствие – урожай тех психических семян – зародышей, оброненных с дерева физического существования в минуты наших мечтаний и надежд, фантастических проблесков блаженства и счастья, заглушенных в неблагодарной общественной почве и распускающихся в розовой заре Deva Chan'a и созревающих под его вечно плодотворным небом. Нет неудач здесь, нет разочарований!
Если человек имел хотя бы один момент идеального счастья и переживания в течение своей жизни, даже тогда, если Deva Chan существует – это не могло бы быть, как вы ошибочно предполагаете, бесконечное продолжение этого «единого момента», но бесконечные развития, разнообразные случайности и события, основанные и проистекающие из этого единого момента или моментов, согласно случаю. Одним словом все, что представится воображению «Сновидца». Эта одна нота, звучащая в лире жизни, образует основной тон субъективного состояния существа и вырабатывается в бесконечные, гармонические тона и полутона психической фантасмагории. Здесь все неосуществившиеся надежды, мечты вполне реализуются и мечты объективного существования становятся реальностями субъективного. И здесь, позади завесы Иллюзии, ее призрачность и обманчивая внешность обнаруживаются Адептом, который постиг великое откровение – проникновения в глубь Тайны Бытия.
2. Что понимается, как цикл?
«Меньший цикл» есть, конечно, завершение семи больших кругов, как было решено и объяснено. Кроме того в конце каждого из семи кругов наступает менее полное воспоминание; только о переживаниях в Deva Chan'e, имевших место между многочисленными рождениями в конце каждой личной жизни. Но полное воспоминание всех жизней (земных и Deva Chan'a), всезнание – короче сказать, – наступает лишь при великом конце всех семи кругов (если до этого времени человек не сделался Бодисатвой или Архатом), – на «пороге» Нирваны, означая бесконечный период. Конечно, человек седьмого круга (завершивший свои земные странствования в начале последней расы и малого круга) будет ждать дольше у этого порога, нежели человек самого последнего из этих кругов. Жизнь избранных, между меньшей Pralaya и Нирваной или скорее перед Pralaya, есть Великое Вознаграждение, величайшее в действительности, ибо оно делает из Ego (хотя бы он никогда не был Адептом, но просто, достойным, нравственным человеком в большинстве своих существований) действительно Бога, всезнающего, сознательного существа, кандидата в вечности веков на Dhyan Chohan…… Довольно – я раскрываю тайны посвящения. Но какое касание имеет Нирвана к этим воспоминаниям объективных существований? Это состояние еще выше и в котором все объективные вещи забыты. – Это состояние абсолютного Покоя и ассимилирование с Parabrahm – это сам Parabrahm. О, грустное невежество Запада наших философских Истин и неспособность ваших величайших умов понять истинный дух этих учений! Что делать нам, что можем сделать мы?
3. Вы предполагаете сношения между сущностями в Deva Chan'e, приложимые лишь к взаимным отношениям физического существования. Две симпатизирующие души будут каждая вырабатывать свои собственные переживания в Deva Chan'e, делая другую участницей своего блаженства, тем не менее, каждая отделена от другой, что касается действительных взаимных сношений. Ибо какое товарищество может быть между двумя субъективными существованиями, не имеющими даже материальности призрачного тела – Mayavi-rupa?