Агония страха
Шрифт:
Могу вам сказать откровенно, Аркадий Николаевич, при первой встрече с Савельзоном я засомневался, что он пойдет на риск. Мне казалось, он захочет отломить кусок от пирога значительный, но не очень заметный. Тогда мы проиграли бы партию. Алмазы и впрямь были неконтролируемые, пока к нам в руки не попали все каталоги
— Но это он так думал. Мы собрали достаточно материалов.
— К сожалению, это не так. Вот вам мои обоснования. Если бы алмазы проскочили границу, то мы остались с носом, если он их не получил бы от Трояновского, то результат тот же. Все его разговоры ничего не значат. По легенде, он действовал в согласии с нами. Его задачей являлся перехват инициативы в свои руки, что он и делал. Представьте себе, как бы мы выглядели, если бы Савельзон принес мешок с алмазами в мой кабинет и сказал бы: вот они! Взвесьте, пересчитайте, и я повезу их в Амстердам на реализацию, а через месяц приеду с деньгами на предвыборную кампанию. И нам пришлось бы ему поверить и помочь пересечь границу. Таковы правила игры, но он сломался на последнем вираже, нервы не выдержали, алчность победила. На кону лежат полмиллиарда, а не миллион. Мы блефовали до конца и выиграли.
Турин вновь пригубил стакан и, откинувшись в кресло, спросил:
— Ваш ставленник, этот самый Журавлев, вы были в нем уверены?
— На сто процентов.
— Но он перехватил алмазы за полкилометра от границы. А если бы не успел?
— Разумеется, Юрий Палыч, мы подстраховались. Поезд остановился бы в одном метре от границы. Я лично находился в кабине машиниста, а Журавлева вели мои ребята. Мы болели за него, как за любимую команду на стадионе. И, естественно, в любую минуту готовы были подстраховать парня, но он и без нашей помощи справился с блеском.
— Кажется, он работал следователем, но ушел из прокуратуры. Чем же он занимается сейчас?
Литвинов немного замялся. Он не умел врать, особенно своему крестному, который вывел его в люди и доверял ему самую ответственную и секретную работу.
— Что-то вроде малого бизнеса, но я думаю, что теперь он вернется на свою старую работу.
Турин все понял, но вдаваться в подробности не стал. Он вновь взял газету и сказал:
— Надо найти этого журналиста. — Он глянул на подпись в конце статьи. — Евгений Метлицкий. Очень толково и с азартом написано.
— Еще бы! Он сам участвовал в поисках алмазов, но в герои не полез. Мы видим хорошее кино, но не задумываемся об операторе, снявшем его.
— Тем более. Найдите способ подбросить ему материалы, связанные с Савельзоном. Этот парень сумеет поднять скандал с размахом. Вот тогда и Генеральную прокуратуру перестанут обвинять в придирках и необъективности. Обстановку надо нагнетать со стороны общественности, вот тогда и адвокаты заткнутся. Бунт низов, а не сверху.
— Метлицкий сам все организовал. Ждите серию статей с сенсационными материалами.
Вдруг Турин перешел на «ты».
— Ты все отлично понимаешь, мой мальчик. Как жаль, что тебя не видит твой отец.
За окнами госдачи накрапывал моросящий дождик. Осень уже не за горами. Жаркое лето с невыносимым пеклом осталось позади.