Агония страха
Шрифт:
Журавлев взял со стола свой паспорт и ушел. Метелкин встретил его с волнением.
— Ты где застрял?
— Пиво пил. Просто поговорил с хорошим парнем, однокашник мой. Хотел подключить его к поискам, но в нем отсутствует чувство романтики и жажда свершений. Слишком приземленная личность.
— Сколько же ты хочешь подрядить народу к работе?
— Всех. На запад, минуя Москву, с Урала можно проехать по пяти веткам. Чем ближе к границе, тем их становится меньше, но и подобраться к добыче будет сложнее. Там длинные перегоны, по сто верст и больше. А главное, поезд сопровождает дюжина стрелков. Вот такая, брат, у
12. Новые дороги
Дверь открыл сам профессор Полетаев.
— Здравствуйте, Вениамин Карлович. Я следователь прокуратуры Журавлев Вадим, можно без отчества. Разрешите зайти на пару минут.
Гость помахал перед носом старого интеллигента красной книжицей и бесцеремонно вошел в квартиру. Профессор семенил следом, и они очутились в кабинете. Следователь поставил на стол целлофановый пакет с полуголой девицей на обеих сторонах.
— Позвольте полюбопытствовать, любезнейший, чем, собственно говоря, обязан?
— Ничем. У вас украли две сберкнижки на предъявителя. Сумма вклада составляла сто семьдесят тысяч шестьсот рублей. Мы закончили дело, и я принес вам деньги. Можете пересчитать.
Вадим высыпал деньги на стол. Гора пачек выглядела внушительно. Профессор рухнул в кресло, и ему пришлось подать воды.
— Нет слов! Нет слов! — хлебая воду, повторял старик.
— Слов не надо. Это наша работа.
— Но, помилуйте, молодой человек, капитан Степан Яковлевич уверял меня, что деньги не найдут. Я ему благодарен по гроб жизни, что он вернул мне книги. Я забрал свое заявление.
— Степан Яковлевич очень талантливый сыщик, может быть, лучший в Москве. Вы еще о нем услышите, но он очень скромен, не любит ничего обещать, предпочитает работать. Так и должно быть. Сначала он нашел ваши книги, затем вора и после доверительной беседы с уголовником уговорил его вернуть вам деньги, что и сделано. Я лишь выполняю его волю.
— Понимаю-понимаю, очень тонкий человек, я сразу это понял. Скромен, молчалив, но талант, большой талант.
— Абсолютно с вами согласен. Ну а теперь позвольте мне откланяться.
— Очевидно, я должен дать вам расписку?
— Зачем? Вы же забрали свое заявление и не фигурируете в деле. Это, что называется, побочный продукт, аппендикс. Деньги нигде не значатся. Прощайте.
Профессор был обескуражен и полдня расхаживал по квартире, хлопая себя ладонями по бедрам.
Их осталось пятеро, старая, закаленная в боях армия под предводительством Вадима Журавлева. Вопросы решались быстро и оперативно.
— Наша задача не пропустить поезд, а засечь его до того, как он дойдет до Белоруссии или Прибалтики. Монах со своей командой уже отправился в дорогу. Его задача контролировать одну из южных веток. Поезд может пройти через Мордовию, Мичуринск, Брянск, Могилев, Бобруйск. Дальше Бобруйска мы его пропустить не можем. Северную ветку возьмут на себя девушки. Все они имеют загранпаспорта и знакомства в Прибалтике, но вряд ли наши вояки пустят эшелон с вооруженной охраной к границам прибалтийских государств. Предполагаемый маршрут следования: Вологда, Череповец, Новгород, Псков и Прибалтика. Руководит группой Маргарита. Третью ветку, самую реальную, возьму на себя я с Алисой и господином Метелкиным. Ближний юг — Тамбов, Воронеж, Курск, Гомель, Брест.
— А я? — удивилась Лола.
— Тебе
— Опять по коням, — с тоской в голосе сказал Метелкин.
— Нытик! Не забудь зарядить фотокамеры, — деловым голосом сказала Марго.
— И что мне со всем этим делать? — спросил Степан, разгребая кучу фотографий, конвертов с письмами, ресторанные счета и наброски статей.
— Открывать уголовное дело, — спокойно заявила Лола, закинув ногу на ногу. — Речь идет о хищении алмазов с приисков на очень крупную сумму.
— Я уже слышал эту историю.
— А теперь вы можете на нее взглянуть.
— Этим делом занимается ФСБ и прокуратура, а я обычный опер районного масштаба.
— Так станьте опером всероссийского масштаба. ФСБ все концы спрячет в воду, прокуратура вообще рот не разевает без разрешения дяди, а это дело должно стать достоянием народа. Среди нас есть журналисты, и мы сумеем преподнести материал так, как надо. Нам нужен смелый человек из органов, который узаконит акцию и в нужный момент сможет крикнуть: «Именем закона вы арестованы!»
Марецкий похлопал в ладоши.
— Блеск! Ну, а вы лично какую роль играете?
— Я?
— Ну да.
— Как вам сказать… Я секретарь Вадима Журавлева.
— Ага, по-вашему — наводчица. Мне известно, чем занимается господин Журавлев.
— Я думала, вы умней, капитан. Дик о вас отзывался очень хорошо. Во всяком случае, корректно. Что касается меня, то, для вашего сведения, я являюсь женой заместителя министра иностранных дел по экономическим вопросам. Это так, на минуточку, чтобы вы в своих оценках все же лезли в карман за словом. А когда вы ознакомитесь с документами, то и роль Вадима поймете. Чтобы распутать алмазный клубочек, ему приходилось рисковать жизнью, и неоднократно. А для заведения уголовного дела достаньте с полки папку с материалами на Рамзеса, убийства в сберкассе, гибель отца Журавлева и налет на больницу. Сдуйте с нее пыль, перечитайте и сравните с теми документами, что лежат перед вами на столе. Связь очевидна и последовательна. У вас не больше двух дней. Через два дня в Москву привезут алмазы.
— Вы хотите сказать, что этот псих решил ограбить мафию?
— Психов я не знаю, но, кажется, мне наконец представилась возможность взглянуть на одного. Странно, что он все еще на свободе. Но людей, которые рискуют жизнью ради торжества справедливости, я хорошо знаю. Не буду больше вас отвлекать, капитан. У вас и без меня забот хватает.
В этот момент зазвонил телефон. Степан снял трубку и молчал, ему не дали сказать ни одного слова. Звонил профессор Полетаев и говорил, задыхаясь от восторга. Следователь Журавлев принес ему деньги, и теперь, на склоне лет, профессор понял, наконец, что наша родная милиция является символом справедливости и защиты слабых и мирных граждан. Десятиминутная речь закончилась пафосом: «Моя милиция меня бережет».