Агрессия. Хроники Третьей Мировой. Трилогия

Колентьев Алексей Сергеевич

— Не торопись. Пока мы знаем как войти, но не знаем как уходить.

Я указал ефрейтору на довольно высокую кучу щебня, метрах в двадцати от развалин дома где сейчас сидел Климов.

— Бери свою бандуру и оборудуй там огневую точку с сектором на изгиб шоссе. Ещё одну сооруди левее и ниже. Влупят по тебе не сразу, но из всех стволов, так что отыщи щель поглубже. Когда «лента» будет входить в поворот и пацаны отработают по «коробкам», ты накроешь грузовик с пехотой. Дай щедро, от души. Если накроешь грузовик, батарея останется без обслуги и прикрытия, а значит так и так стрелять не сможет.

— А остальные?

— У каждого будет своя задача. Сделай что положено и не забивай голову бесполезной информацией. Пока всё доступно?

— Да понял, не дурак!.. Тупого за баранку не посадят и в разведку не возьмут!..

Ефрейтор ушёл, даже не оглянувшись ни разу. Может быть Женька думал, что если всё пока вот так закончилось,

то может быть я его пугаю. Он ошибается. Для кого другого — вполне допускаю, но только не для меня. Уже давно прошло то ощущение грани, которую сложно и боязно переступать. После того первого рва у потравленной деревни прошло и больше не тревожило. Когда впереди вновь маячит перспектива осложнить амерам жизнь, мне сложно найти причину чтобы отступить. Да, рядом двое салажат и один хитрющий шофер. Все трое для серьёзного боя никак не годятся, но у каждого в жизни наступает момент, когда нужно сделать нечто невозможное. А у пацанят даже есть преимущество перед нами с Селяниновым. Они не будут знать, что план говно в силу собственной неопытности. А как по мне, то так оно лучше всего. Снова отерев налипшие на стекло планшета снежинки, я специальным пером нанёс диспозицию для всего своего воинства и отправил в штаб бригады подтверждение на исполнение задачи. Попутно, особо не надеясь на успех, запросил данные со спутника, или БПЛА. Короче всё, что могло бы дать картинку. К моему большому удивлению, минут через пять пришёл небольшой пакет данных, содержащий три снимка и короткое видео с нашлемника — так мы зовём между собой махонькие видеокамеры, которые нам тоже в этот раз выдали, но были они чуть похуже этой. Обычно их с собой на выход не брал, работали они так себе, но вот кому-то удалось сделать приличное кинишко. Единственный их плюс — работа в тепловизионном режиме. По весу и возможностям это лучше, чем громоздкий прибор ночного видения, который тоже крепится на шлем, но весит раза в два больше.

На снимках, сделанных с небольшой высоты, чётко виднелось скопление техники. На первом снимке была площадь в одном из микрорайонов, примыкавшем к выезду на шоссе. Я увидел три танка в зимнем камуфляже, также окрашенную командно-штабную и бортовой грузовик в который грузились грязно-серые фигурки людей. На втором снимке были удачно пойманные в кадр шесть самоходных артустановок «паладин». Они выстроились на прилегающей к площади улице. Видимо рассчитывая примкнуть к головному танку, когда тот вырулит в переулок. Третий снимок отображал лёгкую неразбериху: от центра города к формирующейся колонне подоспело четыре джипа, оснащённых пулемётными турелями. Они неудачно выехали прямо перед головным «абрашкой», заблокировав тому выезд. На видео с нашлемника были всё те же джипы, они вливались между самоходками и остальной техникой, что ещё сильнее затормозило выезд. Наблюдатель повёл головой влево и я увидел колонну целиком: впереди полз танк, за ним шли два джипа, следом все пять самоходок, потом штабная машина, ещё один джип и следом грузовик с людьми, потом замыкающий джип сопровождения но… Стоп! Я снова вызвал снимки и понял: в грузовик садились не только люди, там был ещё какой-то груз. Может быть это жратва или ещё какое-то имущество, но батарея шла налегке. Задача у неё была отстреляться и снова сменить позицию. Значит, везли снаряды но не много. Но зачем, ведь всё удобнее возить в самоходках? Ладно, ребус не по моей части. Свернув фото, я выбрал иконки всей амеровской техники и совместив их с полосой шоссе на карте расставил так, как они были изображены на видео. Если порядок следования сохранится прежний, так они и проследуют прямо к месту засады. Потом отмерил вдоль шоссе на пустыре позиции отделения. Они расположатся по правую сторону, от проходящей техники, между лёжками будет стометровка и на расстоянии четырёх сотен метров от шоссе. В одной я сяду сам, в другой расположится Климов. Он вроде как постарше и выглядит более собранным. Ещё одна точка будет за Симаком, он подорвёт контейнеры с дымом, когда мы отстреляемся. Он будет на одной линии с позицией Селянинова, так что пока амеры отвлекутся на нас, он скорее всего успеет дать очередь по грузовику. У нас же с Климовым вряд ли будет возможность стрельнуть второй раз, амеры тут же накроют предполагаемые точки пуска ракет ответным огнём. Я пробью в штабную машинку, Климов постарается выцелить головной танк. «Вампир» — штука для любого современного танка практически сто процентов смертельная, да и цель большая, промазать салага не должен. Штабной «лимузин» можно продырявить и из чего попроще, но именно что продырявить. Если граната пройдёт на вылет, пассажиры просто отделаются лёгким испугом, сквозная дырка в борту и всё. Поэтому стрелять надо умеючи, а мне уже приходилось работать из подобной «шайтан-трубы», поэтому авось не промахнусь и поджарю господ иностранных офицеров как положено.

От обоих бойцов пришло подтверждение,

скоро они вернутся с постов, поскольку дальнейшее наблюдение не имеет смысла. Когда будем уходить, я расставлю вокруг подбитого броневика несколько противопехоток, чтобы испортить жизнь поисковой команде амеров. Они пока сюда не добрались, но скоро точно пожалуют, такие моменты я с течением времени чувствую всё острее. Близость врага ощущается каким-то особым зудом в затылке. Хочется почесать, стряхнуть невидимый прутик щекочущий волосы и кожу…

— Всё, откопал как положено. До земли не добрался, смёрзлось всё конкретно…

Женька снова сидел рядом, во взгляде водилы застыл всё тот же вопрос: мы и правда это сделаем? Ещё раз вглядевшись, я не увидел решимости дать тягу и это уже плюс. Порой человеку нужно время, чтобы осознать неотвратимость нависшей угрозы и в то же время обрести надежду на спасение. Шанс, призрачный и почти не осязаемый, у нас всё же был. Вынув планшет, пропуская пустую реплику мимо ушей, я сказал:

— Тогда смотри и слушай. Ты работаешь с возвышенности, больше десятка выстрелов сделать вряд ли выйдет…

— Успокоил, бля!..

— Поэтому старайся целиться точнее: веди очередь слева на право, от капота под обрез кузова. Там какие-то ящики. Может жратва, а может боеприпасы. Плюс есть шанс порезать пассажирам ходули. Пока очухаются, пока организуют транспортировку раненых, любая их задержка нам в масть.

Селянинов вновь вытряс из пачки измятую сигарету и щёлкнув золотой зажигалкой прикурил, одновременно жадно затягиваясь. Кисловатый дымок пополз в мою сторону, но железистый привкус во рту и постоянная тошнота всё ещё не давали мне вновь порадоваться любимому запаху.

— Не дыми на фишке, амеры наверняка тепловизором щупать всё будут.

— Да я…

— Женя, будь ласков не дыми. Амеры почувствуют засаду, а тебя долбанут из всех стволов. Чего-чего, а уж палить со всей дури они умеют.

На лице ефрейтора появилась расстроенная гримаса, но резон в моем приказе он понял и вдруг совсем по детски собрав брови «домиком», спросил:

— И чё делать, если уши опухнут?

— Жуй табак, но не глотай. Будет паршиво, но отвлекает нормально. И ещё, амбразуру в бруствере глубже и шире делай. Обзор сужается, но вспышку гасит. Не сильно, но… короче попробуй, вреда не будет.

Ефрейтор поднялся, я тоже встал. Женька ещё раз оглянулся через плечо и как-то сразу подобравшись побежал к развалинам барака. Спрятав планшет в чехол, я отправил обоим бойцам приказ возвращаться. В наблюдении больше смысла нет, как только все разойдутся, поставлю пару противопехоток возле поваленного броневика и можно отсюда уходить. Амеры могут прийти, а могут и забить на прочёсывание, ввиду того, что скоро так и так тут по их представлениям начнётся месиво. А нам всего-то и нужно затаиться, до подхода колонны. Минут через десять, когда восходившее солнце вдруг спряталось за набежавшими с юга низкими серыми тучами, подошёл сначала Симак, а следом и Климов. Оба выглядели слегка виновато, скорее всего оба спали на посту. Раньше бы получили по морде. Но сейчас было не до воспитательной работы, до предполагаемого момента подхода колонны оставалось что-то около получаса, может чуть больше. Забрав у Симака «граник» и сумку с ракетами, я поставил задачу, как мог более сухим, казённым тоном. Но ребята всё же заметно струхнули, это сразу бросилось в глаза. Климов промолчал, а второй боец спросил сипловатым от волнения голосом:

— Товарищ младший сержант, а это нормально?

Они все считают, что если я так долго живу на этой войне, то может быть у меня с пулями да осколками договор о ненападении. Чего не выношу больше всего, так это горящие надеждой и страхом глаза вот таких вот салажат. Сказать, что я давно мёртв и они тоже? Нет, страх не лечат безнадёгой, всегда должна быть надежда. Поэтому снова сделав безразличное лицо, я ответил глядя поочерёдно каждому из них в глаза:

— Бить врага всегда нормально, рядовой. Бояться тоже не возбраняется. Бойся, но бей и тогда выживешь, а он нет.

Парни стушевались, а я увидел в каждом из них своих знакомых по прошлым войнам, о которых сейчас уже никто толком и не вспомнит. Да и нужно ли это, когда перед каждым разверзлась такая пропасть из мерзости, что всё что было до этого жаркого лета, кажется теперь нереально маленьким, преданием глубокой старины, почти сказкой.

— Помните свою задачу, выполняйте всё чётко и останетесь жить. Если что-то пойдёт не так, ещё раз повторите процедуру шаг за шагом. Всё получится, если сосредоточится на том, что можно сделать. Климов, целься точнее, Симак — замыкаешь контакты и рывком на северо-восток. Пробежать надо всего метров сто, может быть чуть больше. Дым нас укроет, амеры так далеко не побегут. У развалин 169 дома, по улице Красных мадьяр собираемся и идём на соединение с группой фронтового подчинения, нас уже ждут, должны встретить. А теперь рысью на позиции, окопы сами по себе не отроются. Бегом, марш!..