Ах, уехал мой любимый
Шрифт:
Не краснеть, Аня! Только не краснеть!
Но как же не краснеть под таким пристальным взглядом темных глаз, который способен раздеть, не прикоснувшись?
– Покажи-ка мне, Анют… - вкрадчиво произнес Матвей и нежно заложил прядь моих волос за ухо.
– … Где у тебя здесь ванная?
– Пойдём, - почти царапаю спину о комод, выскользнула из капкана его харизмы. Молча дождалась, когда он стянет белые кроссовки и последует за мной. – Вот.
Открыла перед его носом дверь ванной комнаты и жестом показала проходить.
Но,
Именно голосом из мультиков про богатырей хотелось комментировать его неспешное движение внутри моей квартиры.
– Потолок здесь, - указала ему вверх и получила в ответ укоризненный взгляд с искрами веселья. – Мало ли… - сделала неопределенный жест руками и отступила ко входу, ожидая, когда Матвей даст свой вердикт.
Вместо того, чтобы много болтать, он чуть нахмурившись, оглядел потолок и напечатал что-то в телефоне, достав его из кармана джинсов. Снова взглянул на желтый развод и что-то допечатал. Подошел к стене, облепленной светлой плиткой и слегка коснулся одной из них мизинцем. Не выдержав такого натиска и мужского давления, она попросту отвалилась от стены и оказалась поймана Матвеем.
– Твоё дело – потолок, - приземлила я его раньше, чем он успел бы мне намекнуть на давность нахождения в этой квартире хоть одного рукастого мужика.
– Кажется, я только что сломал плитку. Так что моё дело – еще и стены.
– А пупочек от напруги не развяжется? – выгнула скептически бровь.
– Ты же видела, какой у меня крепкий пупочек, - ехидно улыбнулся Матвей и повернулся ко мне. – Хочешь еще раз глянуть?
– Ну, уж нет, - тряхнула головой и вышла за порог ванной комнаты, словно там находилась спасительная зона.
– Потом всё равно посмотришь, - самоуверенно произнес он и отступил к стене, которую только что попортил. Постоял, посмотрел, подумал и пальцы вновь забегали по экрану, словно набирая какой-то текст. – У тебя недавно был ремонт?
– Незаметно?
– Заметно, - хмыкнул он и положил кусок плитки на стиральную машинку. – Заметно, что халтура.
Это можно было бы и не озвучивать вслух. Я итак прекрасно видела, что за бригаду мне «подкинул» бывший муж и как они работали. Так криво и плохо не кладут даже асфальт под дождем. Если бы я не стояла над их душами, то всё выглядело бы гораздо хуже, а плитка отваливалась бы не от прикосновения, а от одного только взгляда на неё.
Открыла рот и тут же захлопнула, когда у Матвея зазвонил телефон.
– Всё есть? – ответил он на звонок без каких-либо «чао-какао». Кивнул, снова поднял взгляд к потолку, хохотнул. – Понял. Через полчаса приеду. Открывай склад.
Сбросил звонок и убрал телефон в карман джинсов. Вышел из ванной комнаты и не просто вышел, а наступал прямо на меня, неотрывно глядя в глаза.
– Сколько
– спросила я и, снова краснея, метнулась к сумочке, стоящей в прихожей.
– Литвинова, - теплым дыханием обдало затылок. Слабый импульс тока пробежался по позвоночнику и выпустил миллиарды мурашек из своих тайников, позволив им резвиться на моей коже. Судорожно вдохнула, почувствовав нежное касание пальцев к шее.
Божечки! Он всего лишь убирает волосы в сторону. Не паникуй!
– Достанешь деньги… - низкий голос подобен рокоту у самого уха.
– …я перееду к тебе жить.
Глубоко вдохнула и закинула кошелек обратно в сумку. Развернулась на месте и, гордо вздернув подбородок, посмотрела ему прямо в глаза:
– Козырский, - надменно прошлась взглядом от темных глаз до кадыка на крепкой шее и обратно. – Оставь розовые девчачьи мечты своей подушке. Я не подпущу тебя к себе даже под угрозой расстрела. Ремонтируешь потолок, прощаешься и больше не переступаешь порог моей квартиры, даже за солью, даже по-соседски. Усёк?
– Чур, я сплю с краю. Через пару часов вернусь, - усмехнулся он и, подмигнув мне так быстро, как колибри машет крылышком, покинул мою квартиру, чтобы я, наконец, могла спокойно выдохнуть и даже вдохнуть.
– Мам, ну, ты скоро? – нетерпеливо позвал меня Ваня, который так увлекся новой игрушкой, что даже не вышел полюбопытствовать, кто к нам пришёл.
– Иду, Вань.
Глава 9
– Мам, а эту штуку куда? – не глядя на меня, Ваня протянул деталь железной дороги, назначение которой мне пришлось снова искать в инструкции для «чайников», написанной китайским «чайником».
– Судя по всему, - протянула я и поднесла листок с инструкцией ближе к глазам. – Эта штука вставляется вот сюда.
Указала пальцем на трёхметровую железную «кишку», которая заняла почти всё свободное пространство пола в комнате сына. Покрутив деталь, наконец, нашёл ей достойное место.
– О! – счастливый возглас. – Это же тоннель! А вот тут нужно поставить дерево, чтобы было как на картинке.
– Ну, точно! А вот здесь перед тоннелем должен быть городок. Смотри, какие домики забавные, – выдохнула я с облечением, когда картинка нашла отправную точку, начиная от которой процесс сбора детской игрушки, ломающей взрослой тете мозг, пойдёт быстрее.
– И человечки тоже.
– И даже стадо барашков, - поставила пластикового барашка на его конечности и он предсказуемо упал. – Устал, наверное.
– Может, ему лёжа удобнее травку щипать? – предположил Ваня и тихо хохотнул, когда снова поставленный на ноги баран, упал.
– Ну, ладно. Пусть ест так, если ему удобнее. Только под поезд его не клади, а то он… подавится, - звонок в дверь прервал нашу маленькую идиллию строителей железной дороги. – Это, наверное, дядя Матвей пришёл.