Ах, уехал мой любимый

Кит Тата

– Так и я о том же, - смеялась Алёнка. – В старших классах ты была плоская как та доска. Глаза у тебя были такими же здоровыми, как те две дыры. С тех пор, кстати, ничего не изменилось. А вместо груди у тебя были те же две вмятины. У всех в это время уже были две относительно заметные выпуклости, а у тебя… впуклости. Если такое слово существует, конечно.

– Иди ты! – подавляя улыбку, швырнула в нее пакетик с ванилином. – Нормальная я была!

– Ну, в общем-то, да, - состроила она задумчивую гримасу.
– Но Козырский… Школьные красавчики после окончания школы,

обычно, отращивают пузичко и врастают задом в проперженный диван. А он, посмотри-ка! Только хорошеет. И размер ноги больше стал, если ты понимаешь, о чем я?
– заиграла она бровками, хитро улыбаясь.

– Отстань, - отмахнулась от неё. – Я еще не закончила на тебя обижаться за сравнение с доской из кабинета физики.

– А я еще не закончила воспевать Козырского.

– О, нет! – вскинула я руки и направилась к выходу из кухни, желая скорее выбраться из блузы и узкой юбки, от которых устала за рабочий день. – Это без меня. Я умываю руки.

– Как домоешь, приходи, - крикнула она мне насмешливо в спину. – Поужинаем.

Глава 7

– Где думаешь провести отпуск? – спросила Алёнка, накалывая помидорную дольку на вилку.

Дети давно уже наелись, получили желанный десерт, ради которого можно стерпеть полтарелки нелюбимых овощей, и убежали в комнату к Ване, чтобы продолжить войну супергероев с одной стороны и белокурых барби с другой.

– До отпуска ещё полтора месяца, - повела я плечом. – Да, я и не думала, если честно. Может, к родителям на неделю съездим с Ваней.

– Зачем? – уставилась на меня подруга, вскинув брови. – За ватным трусом? Или шерстяным?

– Трусом?

– Трусами, боже! – выдохнула она шумно и обтерла уголки губ салфеткой. – С таким настроем в твоём доме кружевом и не пахнет. Ты, вроде, развелась с редкостным куском дерьма, а не овдовела, потеряв мужа-героя.

– И что теперь? – отложила вилку и отпила остывшего чая. – Мне нужно пуститься во все тяжкие и мстить ему до самых мозолей в причинных местах? Год всего прошёл, Алён. Я не готова снова кого-то подпускать к себе, а тем более, к Ване. Это так просто не делается. По крайней мере, не с моей ответственностью.

– Вот, если бы у меня случилось что-то такое... Тьфу-тьфу-тьфу, конечно! Не хотелось бы отрывать Петьке голову и всё, что посмело торчать без моего ведома, - поплевалась она в сторону и постучала по поверхности стола. – Мне кажется, я бы начала фестивалить так, что краснели бы путаны, которые стоят на пятаке у кинотеатра. Честное слово. Если у любого города существует свой супергерой, то у нашего города была бы своя суперпотаскуха.

– Это тебе так только кажется, Алён. Я тоже первые сутки думала, что займусь чем-то таким назло бывшему, но на деле ничего кроме отвращения ко всему мужскому полу не испытала.

– Что ж, - сложила она пальцы домиком под подбородком. – В таком случае, раз уж прошёл уже год и отвращение, скорее всего, давно выветрилось из твоих чресел и чертогов, предлагаю тебе в следующие выходные сгонять с нами на природу. Ваньку возьмёшь.

– Что-то как-то

подозрительно, - сощурилась я.

– Ничего, - поспешила подруга опустить глаза и заняться салфеткой, снова и снова складывая её вдвое. – Просто май. Просто шашлыки.

– Алён…

– Ладно, - закатила она глаза и отбросила салфетку. – Мы с Петей хотим тебя познакомить с одним военным, красивым, здоровенным. Довольна?

– Тем, что меня пытаются выманить на какую-то мутную случку? Нет.

– Потому что иначе… - подруга воровато огляделась и подалась вперед. Понизила голос до шепота. – Потому что иначе секс в твою дверь не постучится еще лет пять. А ты, знаешь ли, не молодеешь.

– Как и ты, Алён.

– Эй! Могла бы сказать, что я всё еще прекрасна, как и десять лет назад.

– Не могла. Я же тебя вижу, - злорадствовала я, за что получила салфеткой в лицо.

– Коза! – фыркнула Алёнка, смеясь. – А злая ты, потому то мужика тебе надо, а то скоро превратишься в ту бабу, которая ругается на кассе с кассиршей Галей из-за кривой картошки.

– Отстань.

– Вот, если сейчас в эту квартиру зайдёт мужик, то я отстану, - сложив ручки на коленях, подруга выжидающе уставилась на вход в кухню, демонстративно взглянула на наручные часы. – Что ж… - разочаровано вздохнула она. – Не сложилось, не срослось. В следующие выходные едешь с нами на шашлыки и, возможно, нашампурят там не только мясо.

– С такими перспективами я никуда не поеду, - смеялась я.

– Да, ладно. Один раз - не навсегда.

Звонок в дверь заставил нас переглянуться и выпучить глаза.

– Надеюсь, это мужик, - спрыгнула Алёнка первая со стула и поволокла меня за собой в прихожую. Остановила перед дверью, повернула к себе лицом и распустила мой домашний пучок, мягко ущипнула за щёки, вероятно, чтобы добиться легкого румянца и открыла дверь, прячась за ней.

– Привет, - за порогом в джинсах и свободной футболке стоял Козырский.

– Кхм, - прочистила я горло и попыталась прочесать пальцами волосы, чтобы не казалось, что я летела с сеновала, тормозила головой. – Привет, Матвей.

Восхищенный вздох за дверью, хотелось заглушить, сунув Алёнке в рот большую перьевую подушку.

– Не помешал? – спросил он неожиданно скромно и смущенно потёр пятерней колючий затылок.

– Нет, - отмахнулась и я нарочито расслабленно улыбнулась – Мы тут с подругой ужинаем. Ничего особенного.

– Ммм, - протянул он, словно несколько расслабившись. – Помнится, ты говорила, что потекла…

– Потолок, Козырский. Потолок, - повторила фразу, которую сказал ему еще позавчера.

– Выходные у меня свободные, поэтому предлагаю тебе устранить пятно после течи. Наверняка, осталось.

– Я вызову бригаду. Не беспокойся. Они, наверное, далеко не успели уехать.

– Нет, Анют. Так не пойдёт, - заглянул мне уверенно в глаза, отчего моих щек коснулся вполне естественный румянец. – Я устроил эту течь, я и устраню её последствия. Тем более, со своим стояком я уже разобрался…

Крик задыхающейся совы послышался из-за двери. Так смеется моя подруга.