«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1
Шрифт:
– Сам-то он цел?
– Герой, вон собрал вокруг себя молодых, рассказывает им…
Клубов выбрался из кабины самолета, и они пошли к собравшимся вокруг Труда летчикам. Судя по всему, Андрей уже заканчивал свой рассказ:
– И вот, когда положение казалось мне совсем безвыходным, тут и появился «сотый». Скажу вам, братцы, это мгновение, когда один «мессер» из этой волчьей стаи вдруг на моих глазах развалился на куски, а все остальные шарахнулись от меня в стороны, как от прокаженного, и рядом мелькнула «аэрокобра» с номером «100» на фюзеляже, а потом свечой ушла в небо, это мгновение не забуду, наверное,
– Хватит травить. Пошли, «слабак», на разбор полета, – подал голос Клубов.
Все обернулись и рассмеялись. Андрей тоже улыбался. Они смотрели друг на друга и радовались, что, несмотря на такой тяжелый бой, все остались живы и здоровы.
Итог боя: девять вражеских машин уничтожены и три подбиты… Успех объяснялся правильными тактическими приемами. Никто ни словом не обмолвился о самом главном – о боевой спайке и взаимовыручке. Боевая дружба стала для них такой же потребностью, как необходимость в полетах. В бою особенно отличился Табаченко, действия же командира группы при докладе оценит Покрышкин.
8
Погода периодически портилась, облачность опускалась до 100-200 метров над уровнем моря, и воздушные схватки над Сивашом прекращались.
В один из таких ненастных дней Покрышкин вызвал Голубева:
– Готовься, будем охотиться над морем. Солнца нет, ориентироваться будем по компасу. Над морем с курсом 180 обрати внимание и запомни, под каким углом к оси полета, то есть фюзеляжу, идут волны. Они хорошо заметны по барашкам. В случае, откажет компас – можно таким способом выйти к своему берегу, а то улетим куда-нибудь к берегам Турции.
В полку знали, что в плохую погоду немцы, маскируясь облачностью, интенсивно летают между Одессой и Крымом.
Они взлетели и на небольшой высоте направились в сторону моря. Под крылом замелькали раскисшие дороги, безлюдные села – Чаплинка, Колончак, Скадовск. Потом пронеслась Тендеровская коса, и вот оно, море. Хорошо видны пенистые загривки волн. Серая, однообразная гладь. Она словно гипнотизировала – терялось восприятие окружающего, даже шум мотора слышался плохо. Усилием воли они сосредоточились на показаниях приборов, пытаясь освободиться от наваждения, но и стрелки приборов вдруг угрожающе сдвинулись к критическим отметкам, мотор загудел вроде бы не так…
Чертовщина какая-то! Тряхнув головой, Александр пришел в себя, запросил Голубева, – все ли у него в порядке. Получив подтверждение, что все в норме, приказал поменять курс, от берега уже отошли на довольно большое расстояние. Сменили раз, два, три… Пусто. Может, немцы решили сегодня не летать?
Он появился неожиданно, под самыми облаками. Огромный, трехмоторный «Юнкерс-52». Теперь только бы незаметно к нему подобраться. Саша опустился к самой воде и стал неспешно подкрадываться к транспортнику. Вот он уже в мертвой зоне. Экипаж наверняка не предполагает, что в такую погоду истребители решатся летать над морем.
«Какая все-таки махина! С такими еще не доводилось встречаться», – мелькнула в голове мысль.
Он хорошо знал их по описаниям: машины с малой
Саша подошел поближе. Видно, как из моторов выплескивались блеклые струйки пламени, подсвечивая большие толстые крылья с зловещими черными крестами. При виде фашистских опознавательных знаков внутри пробежал холодок и все тело напряглось, словно изготовилось к удару.
Пора! Саша нажал гашетку, но пушка и крупнокалиберный пулемет молчали. «Черт меня дернул лететь на машине Исаева», – ругнулся про себя Покрышкин, еще раз пожалев, что на его верной «кобрятке» отказала рация.
Он вновь прицелился, нажал гашетки пулеметов на крыльях и выпустил длинную очередь. Из крыла «юнкерса» показался огромный, черно-красный язык и, словно испугавшись, тут же исчез. Транспортник совсем опустился к воде, но после второй очереди наконец загорелся и плюхнулся в море. Раздался взрыв, по воде стало расплываться пламя. Все, один готов! Начало положено.
Воодушевленные, они вновь приступили к поискам и уже через несколько минут встретили другой «юнкерс». Не успел Покрышкин решить, как его лучше атаковать, как вдали показалась целая группа самолетов. Заниматься ими было не с руки, кончалось горючее. Саша решил, что для первого случая достаточно будет и двух, а с остальными придется отложить до следующего раза.
Второй «юнкерс» свалился в воду после первой атаки. Домой они вернулись в хорошем настроении, сразу же отдали пленку на обработку. Когда ее проявили, все летчики с любопытством стали разглядывать кадры, запечатлевшие горящий «юнкерс» и его падение в воду.
– Саша, дай бачки. Хочу тоже слетать, – загорелся стоявший тут же Речкалов.
– А твои где?
– Ну вот, запел старую песню, – обиделся Григорий. – Сам же знаешь, что оставил их в Поповической.
– Тогда ты спой новую, ту, что ты пел в землянке…
– Злая у тебя память, Саша!
– Не злая, а строгая! Я предупреждал тебя, что бачки нам понадобятся…
Речкалов совсем расстроился. Саша, обняв его за плечи, сказал:
– Подожди немного. Вот слетаю еще несколько раз, уточню маршруты, тогда полетишь и ты, и другие.
Григорий хотел что-то сказать, но тут подбежал техник.
– Товарищ командир! Привезли сапоги и уже начали их кому попало раздавать!
– Как так?
– Говорят, что из штаба дивизии приказали в первую очередь выдавать сапоги связистам, писарям и машинисткам.
Все сорвались и, перегоняя друг друга, понеслись на склад. Когда подбежал Покрышкин, новенькие «кирзачи» уже пошли по рукам штабистов.
– Отставить! – скомандовал майор. – Погрузить все сапоги обратно на машину! В первую очередь новые сапоги получат те, кто месит грязь на аэродроме. В помещении можно посидеть и в старых. Начальник штаба, проследите! – Он повернулся, кивнул стоящему тут же Голубеву, и они пошли к самолетам. Через полчаса летчики были над морем. На этот раз ситуация повторилась, и они вновь уничтожили «юнкерс», причем на том же месте. Сомнений не было – действительно, ими была найдена трасса постоянного курсирования немецких самолетов. Теперь нужно найти у моря подходящую площадку, посадить на нее звено истребителей, и они начнут «щелкать» «юнкерсов», как орехи.