Аина
Шрифт:
– Мышка, выходи. Поиграем, – сладким голосом пропел наёмник.
Девушка, слушая тяжёлые шаги, которые то неумолимо приближались, то немного удалялись, сжалась под столом ещё сильнее. В этот момент действительно возникало желание превратиться в мышку и забиться в щель.
Неожиданно сильная рука потянула её за шкирку, вытаскивая из ненадёжного укрытия.
– Попалась.
– За что? – дикий крик ничего не понимающей жертвы, теперь уже жертвы.
– Ты обидела луноликую принцессу. Помесь крысы и шакала не должна обижать жемчужину
– Я лишь сказала «приятного…» А-а-ай, больно!!! – на глазах обидчицы царской особы выступили слезы. – За что вы так со мной? Пощадите! Прошу вас! Н-н-не надо!
Очередной сильный удар, от которого девушка упала на землю. Голова гудела, руки не слушались. С такой силой её били впервые.
– Ты ранила госпожу в самое сердце своими гадкими словами про аппетит. Нет тебе прощения, – резкий удар в район лица отбросил подальше от холодного оружия, к которому тянулись хрупкие пальчики в надежде защититься.
Разбитая губа, из которой сочилась кровь, вызвала кривую улыбку мужчины. Он сплюнул себе под ноги и продолжил занятие. С нескрываемым садизмом издевался над своей жертвой, механически нанося удар за ударом. Образ очаровательной госпожи настойчиво возникал перед его взором, подливая масло в огонь.
Издаваемые истошные крики ветер разносил далеко вокруг, но никто не спешил помогать. Матери прятали своих детей в домах, плотно закрывали двери и оконные створки. Мужчины делали вид, что это не их дело. Сидели, ждали, слушали чем все закончиться.
Когда визги, наконец, стихли, послышались звуки волочащегося тела. Затем, звон разбитой посуды, сломанной мебели, и под конец домик старенькой бабушки травницы был объят пламенем. В этом городе весьма опасно жить. Тех, кто не нравится Её Высочеству, попросту уничтожают.
Идти девушка не смогла, дрожащие ноги отказывались держать непослушное, словно ватное тело. При попытке мужчины поставить её вертикально, туловище незамедлительно заваливалось на бок, не находя опоры.
Наёмнику было отвратительно лишний раз прикасаться к телу, которое за время побоев превратилось в месиво. Он взял девушку за бесчувственные руки, перевязал толстой верёвкой запястья и, резко развернувшись, потащил, словно тушку. Свора собак почувствовав запах свежей крови, окружила эту странную парочку с вполне закономерной потребностью утолить голод.
– Пошли вон! – звонко прикрикнул наёмник, топая ногой.
Псы оскалили морды, показывая свои идеальные клыки. Пришлось все же брать служанку на руки и нести. Собак он отпугнул, используя простенькое заклинание, хотя очень хотелось просто прикончить эту неугомонную, вечно плодящуюся живн
Глава вторая
Суд
Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!
Прекрасная принцесса в роскошном замке ликовала. Боясь испортить лицо преждевременными морщинками, она почти не улыбалась, однако радость светилась в глазах, выдавая истинные чувства.
Убранство занимаемой её высочеством комнаты отличалось красотой и изяществом: кровать под невесомым балдахином, комод с множеством резных завитушек, но главное достояние – зеркало во весь рост. Оно было вставлено в золотую раму с цветочным рисунком. Именно перед ним происходило любование собственной персоной.
В комнату грубо постучали.
– Войдите, – велела госпожа.
На пороге стоял наёмник, испачканный в чужой крови. Он являлся одним из немногих, кто вот так просто мог заявиться к царской особе.
– Я привёл обидчицу, заслуживающую смерти на костре, – говорил защитник словно под гипнозом. Он смотрел на луноликую с щенячьей преданностью и мольбой о вознаграждении.
Взгляд проигнорировали.
– Что делать? Судить?
Ответом послужило сияние серых глаз и едва заметный кивок.
Суд назначили провести на рассвете следующего дня. Девушку, избитую и раненную, кинули в темницу.
– Это ошибка! Я не знала о подобных законах! Выпустите меня! – кричала задержанная.
– Все так говорят. Незнание закона не освобождает от ответственности. Сиди тихо, – отчеканил заученную фразу стражник с щербатой улыбкой.
– Вы издеваетесь? Я лишь сказала пару вежливых слов… – непониманием и отчаянием было пропитано каждое слово.
– Зря ты их сказала. Казнят тебя, – наиграно сочувственно проговорил собеседник.
– Как это?
– А вот так, – махнул он рукой, отходя от камеры.
– Постойте! Прошу! Выпустите!
Крики о помощи и стоны сожаления оставили равнодушными охранников. Узники в соседних камерах зло сверлили её глазами в надежде, что та скоро успокоится.
Через пару часов силы, наконец, покинули новоиспечённую правонарушительницу. Жертва произвола закрыла лицо руками, и попыталась отключиться. На слёзы не осталось сил.
«Жизнь кончена», – горько подумала Аина.
Спустя немного времени, несмотря на холод, жёсткий пол, отвратительный запах помоев и отходов продуктов жизнедеятельности, она смогла уснуть. Её лихорадило. В бреду мычала выкрикивая бессвязные слова.
Сокамерники привыкли к подобному зрелищу. Очередная злостная нарушительница закона по мнению её высочества. Сколько таких же молодых преступниц сгинуло в этих сырых подземельях, никто не брался ответить.
Во сне ей привиделись родители, которые никогда не любили собственное дитя, всячески отстранялись от воспитания. Однажды мама безмерно разозлилась за детские проказы и в порыве ярости стала наносить удары палкой по спине малышки. В тот момент было очень больно, обидно, унизительно.