Академик
Шрифт:
Подошедший к ним Туча, пристально посмотрев на захваченного пулеметчика, покачав головой, всадил тому нож в сердце. Убитый даже удивиться не успел, так и застыл с выражением ненависти на лице.
— Это Боцман, я слышал про него, допрашивать бесполезно.
Раздавшиеся вопли, механического, роботизированного голоса, заставили обоих мужчин уставиться на пленного в футуристическом комбинезоне с гермошлемом на голове.
— Туземцы, я являюсь членом внешнего экспедиционного корпуса и представителем цивилизации Нолдов в вашем мире. За мое освобождение, экспедиционный корпус хорошо вам заплатит, этот пункт прописан в моей страховке при оформлении контракта. Поэтому, требую немедленно развязать меня и предоставить необходимый минимум комфорта для военнопленных, прописанный в Совойской декларации.
Выстрел, придерживая
— Да делай что хочешь, он по сути и не нужен. В стаб его точно не потащишь, у этой гадины какой-нибудь датчик вшит, так что на твое усмотрение.
Довольный Выстрел, хлопнув в ладоши и произнеся как фокусник.
— Але, ап.
Сорвал с внешника, массивный гермошлем с тонированным стеклом. Дикий женский визг, огласил округу, теперь, лишенная переговорного устройства внешница, кричала на своем, Нолдовском языке, чуждом для мира Улья. Игнорируя истерику, схватив за вывалившиеся густые, черные волосы, истерящую женщину, боец поволок ту к Василию, со смаком догрызающему чье-то обезображенное тело. Толкнув прямо в лапы руберу, визжащую и дико извивающуюся женщину, он, не отходя, смотрел как могучая лапа рубера, ловко подхватила жертву, притягивая к раззявленной пасти, пускающей кровавые слюни. Выстрел так и стоял до конца трапезы рубера, внимательно и совсем без сожаления наблюдая за происходящем. Собираясь с места боя, Туча, поглядывая на Выстрела спросил.
— Прирезать не судьба была?
На что, его боец, довольно улыбнувшись ответил.
— Академик сказал, что они…
Его рука указала на оставшихся зараженных.
— Не звери. И ведь не соврал.
Перед заходом на стабильный кластер Мирного, Академик с Василием устроил целую дискуссию, после которой, у погонщика голова готова была разорваться на мелкие части. Суть переговоров, свелась к отправлению рубера с Пустышкой и оставшимся лотерейщиком поближе к кластеру, на котором они встретились с Василием первый раз. Кластер был занят другой стаей, потому Василий с Пустышкой и отправились скитаться, лишившись своего хлебного места. Сейчас, после визита вожака в стаб на несколько дней, предстояло пополнить стаю новыми членами и отбить охотничьи угодья в собственность. Одной рукой, придерживая раскалывающуюся голову, в цветном хороводе, мельтешащем перед глазами кругов, а другой похлопав поочередно рубера с кусачем, Академик, развернувшись побежал догонять свою группу, нарочито неспешно удаляющейся прочь.
Стаб, встретил мужчин стандартными процедурами проверок, сперва у ментата Полиграфа, затем у Комиссара. Письменные отчеты, с детальным указанием произошедших событий на кластерах и только потом, здравствуй дом родной. Едва Академик вышел из здания безопасности стаба, как к нему стремглав, соревнуясь на перегонки, подскочили Татьяна с Настей, бесцеремонно схватив того под руки и плотно прижавшись с боков. Пока шли до машины, Татьяна произнесла.
— Если бы ты знал зараза, каково это ждать, своего мужчину с войны?
Неугомонная Настя, тут же подхватила.
— Ага, только и выглядываешь в сторону КПП да прислушиваешься к макакам в баре. Вдруг чего сболтнут, обезьяны вонючие.
Настя так и продолжала, нагло заехав в Татьянин дом, проживать у нее, отвоевав себе отдельную комнату. Войдя в дом, Академик, отстранившись от женщин, льнущих к нему, демонстративно разложив на столе в зале свое оружие, принялся тщательно его чистить, помня науку наставника, оружие — это не только твоя жизнь.
Утро, встретило Академика, затекшим телом до ломоты в переплетении дух женщин. Разбросанными вещами по всей комнате, горой немытой посуды на столе и головной болью, после вчерашнего возлияния. Четыре пустых бутылки, башнями возвышаясь над всей посудой явственно указывали на ее происхождение.
Кабан, вперив взгляд своих маленьких, глубоко посаженных глаз, смотрел как Резвый мечется в истерике по комнате, гулко громыхая берцами по полу. Останавливаясь и замирая на какой-то момент, затем срываясь и по новой продолжая свое движение.
— Кабак, Кабан, я просто охреневаю, эта падла Барса завалила. Да не просто завалила, он его на ножах уделал на дуэли в Мирном. Вот как такое возможно,
Кабан, наконец дождавшись, когда Резвый выговорится, глубоко вздохнув заговорил.
— Это не все, Боцмана с ребятами больше нет. И внешницы, которая с ними в поле народ потрошила. Боцман, перед смертью по радиосвязи четко указал, кто на них напал. Я как понял со слов Носатого, там чуть ли не орда была. Он с группой ходил, осмотреться на месте, и там наш пострел успел отметиться. И самое паскудное из этого, знаешь что? Не знаешь, там совместная засада была, людей и тварей. Вот такая констатация факта.
Замерший на месте Резвый, наконец осознав сказанное, по новой сорвался с места, суетясь по кабинету Кабана.
— Люди вместе с тварями, что-то херня какая-то получается, твари первым делом этих соседей пожрут, не может так быть.
Следящий за его нервными, маятниковыми перемещениями по кабинету, командир группировки муров, ответил.
— Не может, а есть, ты что Носатому не доверяешь? И последние тебе, для энергии тела через край. За потерю члена экспедиционного корпуса, нам в наказание, подняли план по требухе.
По новой, замерший по середине комнаты, Резвый вытаращившись во все глаза на Кабана, полушепотом произнес.
— Так у нас людей почти не осталось. Академик, тварь паскудная, если его не завалим, то все, за наших возьмутся, суки инопланетные.
Кабан, встав из-за стола и скрестив свои могучие ручищи на груди, идя на выход из оборудованного на передовой базе кабинета, негромко произнес.
— Завтра с утра выдвигаемся сами в поле. Даст Улей, пересечемся с этой тварью.
Академик, забив на привычный свой распорядок, придавался моральному разложению совместно со своими женщинами. Почему уверенно своими, он не мог объяснить, просто чувствовал, что их сердца бьются вместе, домашняя стая. Из этого умиротворения его выдернуло приглашение Тучи, посидеть в баре своей группой, отметить возращение всех живыми в стаб с задания. Оставив чуть ли не в приказном порядке своих женщин дома, он отправился на посиделки в бар. Едва войдя в который, сразу начал улавливать на себе враждебные взгляды со стороны посетителей. Похоже если будет наоборот, то стоит опасаться, подумалось мужчине. Поздоровавшись со своими боевыми товарищами, он, развалившись в кожаном, мягком кресле, принялся изучать меню вслушиваясь в окружающие. Наконец, подошедшая улыбчивая официантка, приняла заказ, умчавшись на кухню, мужчины немного грубовато принялись шутить друг над другом, начинало нарастать веселие, которое прервал подошедший хозяин бара Армен.
— Извэните уважаемые. Я с Акадэмик разговаривать хочу. Тут вобщем дэло такой, я еще извэнения дэлаю, но можно тэбе разговаривать со своими жэнщинами. Тут пока вы по дэлам кароче ходили, Танэчка к мэне приходил. Поговорить, насчет покупки бара. Мы пока торговались с нэй, нэмного голос громко дэлали, в общем цена у нас с этим замечательным жэнщином нэмного не совпадала. Вот кароче и спорили, а потом этот, твой Настя Сука, извэняюсь конэшно так всэ ее имя говорят. Видэт, что громко нэмного разговор дэлаем, прибэлал, да как со спины вцепится в плэчо. Хорошо я крэпкий мужчина у другова просто кусок мяса вырвала бы. Закричала кароче, визжит как сучку рэзаная, извэняюсь. Тут такое дэло, Танечка тоже в мэне вцепилась, в глаза обе мэтят. Нэт, я конэчно мог их просто нэмного побить, но думаю нэ удобно получится, жэнщины уважаемого человека и все такое. Акадэмик, ты пожалуста сдэлай им внушение, развэ можно таким красивым жэнщинам ну всмысле Танечке, драться. Про этот Настя я молчу, мэне только одно от это Сука, я извэняюсь спасет. Как с Мирный уеду к брату, в другой рэгион.