Академия 4
Шрифт:
— Уверен, ты хорошо помнишь эту гору и её сильный холод, да? Ледниковый сток с вершин наполнен маной. Вся эта энергия заряжена холодом — сродство со льдом настолько сильно, что воды остаются холодными, пока не впитают всю ману. Мои исследования показывают, что пребывание Дерпа в пустоте привело к тому, что в его тело впиталось чужеродное сродство. Что бы это ни было, оно забирает его жизненную силу, и если ты не сможешь очистить его, он будет продолжать болеть. Я не эксперт по сродству, поэтому не могу точно сказать, как лучше это сделать. Можно отнести его как можно ближе к вершине горы и надеяться, что он впитает ледниковую ману. Профессор Хек, возможно,
Профессор отменил заклинание, сорвал несколько листьев с куста рядом с собой и начал жевать. Вид того, как зелёный комочек скользит по горлу как всегда завораживал.
— Итак, мне предстоит поговорить с профессором Хеком или попытаться прорваться через весь военный флот империи и отправиться в горы, где рискую замёрзнуть до смерти ради того, что может не сработать? — спросил я, уточняя.
— По сути, да, хотя я полагаю, что есть и другие учителя, которые тоже неплохо разбираются в этой проблеме.
— Это, конечно, так. Но что бы вы лично посоветовали мне, какой вариант лучше?
— Иван Стрельцов, хотя я знаю, что в прошлом у тебя были некоторые трудности в общении с профессором Хеком, но он профессионал и никогда не станет рисковать твоим компаньоном. Постарайся запомнить это, — резко ответил Рамсин.
— Простите, профессор, просто он такой… неприятный.
— Ну да, мы все разные и не можем быть одинаково обаятельными и утонченными для каждого, правда? Не забывайте, он человек — а они ограниченный вид.
Я моргнул, осмысливая сказанное, и даже не обиделся, когда профессор назвал людей «ограниченным видом», хотя раньше принадлежал именно к нему. Мне нравится быть драконидом, даже если это и звучит по-дурацки, — подумал я и вздохнул. Дракосапиенс — более подходящее название.
— Вы правы, профессор, несмотря на то, что профессор Хек не очень общителен, на самом деле он не сделал мне ничего плохого и честно пытался научить всем этим аспектам, утверждая, что должен врождённо чувствовать их в процессе медитации, но если откровенно, я иногда понятия не имею, что он имеет ввиду.
Профессор Рамсин приостановился и прожевал последний кусочек листа. Проглотив его, он перевёл взгляд на меня. — А, кажется, я могу кое-что объяснить. Видишь ли, профессор Хек очень молод, и, хотя в основах магии он просто вундеркинд, есть некоторые области, в которых ему не хватает знаний — например, он никогда не был хорош в укрощении, а ты, мой мальчик, имеешь отношение к зверям.
— Что вы имеете ввиду? — спросил я в замешательстве.
— Драконы — величайшие из зверей, а ты родственник драконов, и это значит, что любой, кто будет тебя учить, должен учитывать различия в драконьей магии. У тебя есть врождённые способности к зельям, да? Твои навыки колдовства с силами энергии продолжают расти, верно? Драконы обладают превосходным пониманием физического мира и манипулируют им. Они способны усиливать свои тела с помощью собственной физической энергии: преобразуют чешую, крылья, и даже их дыхание превращает физическую ману в элементальное разрушение. Драконы не чувствуют сродства так, как большинство разумных существ, потому что драконы и есть сродство. Оно течёт по их венам и вырывается из пасти, когда они в гневе. Подумай об этом, когда в следующий раз будешь искать элементы, которые резонируют с тобой. Велика вероятность того, что эта сила уже течёт в твоей крови.
Ошарашенный таким открытием, я молча снял очки и принялся протирать их салфеткой, а затем спросил, стараясь сохранить непринуждённый тон: — Вы хотите сказать, что сила была во мне всё это время?
Я поперхнулся собственной слюной, чуть не рассмеявшись в лицо профессору. Ангелина сердито зашипела и шлёпнула меня по макушке.
— Нет, Ангелина, я не смеюсь над профессором Рамсиным. И нет, ты не можешь есть эти ягоды. Ты же слышала, как профессор говорил, что они оказывают странное влияние на живых существ.
Лина громко фыркнула и спрыгнула с моего плеча в ягодные кусты прежде, чем я успел что-либо предпринять. Профессор рассмеялся, глядя на мой растерянный вид.
— Очень сомневаюсь, что ягоды нанесут ей вред. Сильванские звери понимают на интуитивном уровне, что им можно есть без опаски. Это почти как шестое чувство. И одна из причин, по которой их так трудно поймать, если охотник использует яды, пытаясь их усыпить.
— Хм, ладно, — я пожал плечами и снова надел очки. Не стану спорить с гигантской улиткой на эту тему — если кто и знает про ягоды, так это он.
— Профессор, могу я задать вам ещё один вопрос?
— Я был бы плохим учителем, если бы не разрешил тебе задавать вопросы. Валяй.
Вот почему мне нравится этот парень!
— Скажите, почему же так сложно объединить нематериальную ману, на которую люди влияют своим разумом, и физическую ману, исходящую от их тел?
— А-а-а-а, — протянул профессор Рамсин. Он наклонился и сорвал листья с ветки, а затем принялся неторопливо жевать. А мне в очередной раз пришлось восхититься умению улитки одновременно есть и чётко произносить слова.
— Ты должен понять, что существуют различные виды маны, помимо интеллектуальной и физической. Как Повелитель Демонов, ты обладаешь эмоциональной маной, верно?
Я кивнул, не говоря ни слова и наблюдая, как профессор медленно пробирается вперёд, чтобы достать особо аппетитную ветку.
— Эмоциональная мана может быть получена несколькими путями, но лишь немногие обладают ею настолько, чтобы быть причисленными к Повелителям Демонов. Существует также духовная мана, и если человек имеет её в достаточном количестве, это даёт ему звание Героя. Некоторые говорят, что духовная мана исходит от богов, и это действительно так, но она может генерироваться и внутри человека. Большинство разумных существ очень плохо чувствуют ману, поэтому, пока они не натренируют эту способность, различать разные виды маны будет крайне сложно.
Профессор снова сделал паузу в своей речи, чтобы пожевать, что позабавило меня, так как это было сделано исключительно ради эффекта. Наверняка он так делает, чтобы дать мне время осмыслить его слова.
— Вы хотите сказать, что большинство людей не могут объединить свою ману, потому что не могут её почувствовать? — спросил я.
— Это так, но отчасти. Способность улавливать ману можно натренировать, вот почему мы учим заклинаниям, рунам и другим магическим вещам — все они служат тому, чтобы научить человека подсознательно тянуться к мане. Способность манипулировать маной достаточно тонко, чтобы определить, сколько её у тебя в каждой области — вот что требуется для сочетания разных видов маны. Например, считается, что духовная мана и эмоциональная мана полностью противоположны, но мы знаем, что это не так, поскольку боги часто являются эмоциональными существами. Я подозреваю, что дело скорее в том, что существам не хватает способности удерживать эти маны, а они стремятся их объединить. Любая мана стремится оставаться чистой, а это значит, что их соединение сопряжено с большим напряжением. Ты меня понимаешь?