Академия 7
Шрифт:
Пролом просто исчез. Каменная насыпь осыпалась и растеклась, по поверхности, как по воде, шла постоянная рябь, но это был расплавленный камень. Я не понял, почему мана, проходящая через него, пульсирует, как сердце, зато заметил, что Ужасы избегают этого места, как чумы. Они удирали от бывшего разлома со всей скоростью, на которую были способны их щупальца.
Но это ничуть не помогло им. Когда Маледикт вырвалась из своего пурпурного кокона, осколки аметистового камня разлетелись в стороны и повисли, словно эхо её драконьей сущности, а когда дракон взмахнула всеми шестью крыльями, посыпались,
Маледикт выглядела уставшей, хотя её резервы казались более крепкими, чем у Имри. Я влил немного своей сущности в связь с пурпурным драконом, чтобы помочь ей оправиться от странного заклинания, которое она наложила на себя, и услышал в ответ одобрительный рёв. Белый силуэт Имри пронёсся над Ужасами и смыл их пламенем цвета слоновой кости.
О дирижабле напомнил запах обычного древесного дыма. Я огляделся по сторонам, ища «Божественное Провидение». К моему удивлению, корабль значительно потерял высоту, хотя и восстановил несколько слоёв своего щита. Мощное судно выглядело несколько потрёпанным.
Палубы были обуглены, повсюду валялись сломанные доски, а половина огневых портов не уже подлежали восстановлению. Хуже того, большинство мелких судов, укреплённых между двумя большими килями, оказались уничтожены.
Я действительно ожидал большего от самого мощного костиллианского корабля.
Чего добивается император? Не была ли та бессмысленная демонстрация силы в последнем измерении направлена на то, чтобы мы видели в правителе Империи большую угрозу, чем он представляет собой на самом деле? Хотя, недооценивая противника, можно погибнуть. Может быть, его личная сила просто не годится для защиты воздушного корабля? В конце концов есть множество способов, чтобы укрепить обычную деревянную постройку.
Мысли переключились на то, что смесь демонической и духовной маны, которую я использовал при атаке на пролом, могла оказаться более мощной, чем рассчитывал, но потом отбросил это, как несущественное. Хотелось покончить с Ужасами и отправиться в следующее измерение. Мне не терпелось поскорее вернуться в Глэйд.
Я выдохнул волну эбенового пламени на скопление Ужасов, странные слоноподобные существа начали группироваться позади Маледикт, и нельзя было позволить этим тварям атаковать. Заслуга «Божественного Провидения» в уничтожении большей части летающих монстров являлась несомненной: их пушки прорезали огромную просеку в тварях, похожих на стрекоз.
Когда Имри внезапно опустилась и обвилась вокруг туловища и шеи Маледикт, я напрягся, на мгновение заподозрив предательство, но потом уловил, как между ними течёт сущность. Имри пульсировала белой силой, которая вливалась в Маледикт, а пурпурный дракон в свою очередь высвобождала непостижимое количество огня.
Фиолетовое пламя не утихало до тех пор, пока не воспламенилось всё, что когда-то можно было назвать землёй. Драконий огонь даже попытался прогрызть себе путь вверх по столбам, но далеко подняться ему не удалось.
Маледикт взмахнула крыльями, а когда через мгновение опустила их, огонь исчез. Земля вокруг была покрыта слоем пепла, и не было заметно ни малейшего признака хоть какого-то движения. Обе драконицы
— Имри, Маледикт, трансформируйтесь и садитесь мне на спину. Вы сможете отдохнуть, пока мы будем лететь к следующему порталу.
Хоть я постарался сфокусировать звуковое заклинание и направить его только непосредственно к драконам, в пещере раздалось странное эхо, и можно с уверенностью сказать, что на корабле тоже услышали его.
Конечно, судя по повреждениям, которые было ясно видно на «Божественном провидении», у имперцев были свои проблемы, о которых им следовало беспокоиться в первую очередь.
Корабль всё еще дымился, и, поскольку они ещё не установили никаких реальных средств связи, я не имел понятия, насколько сильно повреждён дирижабль. Мана-видение не показывало никаких взрывов, а пожары были почти потушены. Выбросив это из головы, я сосредоточился на своих людях.
Маледикт и Имри уменьшились в размерах и забрались мне на спину. Маледикт практически несла на себе Имри, и, хотя это вызывало вопросы, с облегчением увидел, что обе они благополучно проскользнули в барьер из лозы, созданный Алисой.
— Хорошая работа, мамочки, — произнесла Фиби достаточно громко, чтобы её услышали.
— Всем удобно? — поинтересовался я, так как не мог видеть, что происходит внутри деревянного барьера. — Если да, Лиз, как насчёт того, чтобы проложить курс?
Передо мной появился белый магический круг, который словно закрепился на кончике морды. Я едва сдержал смех, уловив несомненное сходство с компасом — внутри круга находилась замысловатая стрелка, указывающая направление.
— Ладно, Лиззи, проверим, насколько хорошо ты ориентируешься, — пробормотал, скорее, себе, чем кому-либо ещё, и услышал в ответ дружный женский смех.
Император может отставать на своем разбитом корабле, а может и не отставать — это уж его дело. Мы отправляемся в путь.
Следуя магическому компасу, мы вскоре оказались между огромными каменными столбами. Прошёл всего один час полёта, и я уже не чувствовал запаха горящего дерева, а после трёх часов заподозрил, что корабль в основном отремонтирован, если не считать безвозвратно обугленного корпуса.
Дирижабль держался позади меня, доставляя дискомфорт. Знание того, что все эти пушки ещё работали и могли быть направлены на меня, вызывало постоянное раздражение. Оно, как зуд, висело прямо над головой. Меня не покидало навязчивое ожидание, что в любой момент корабль откроет огонь, но этого не происходило. Лишь после шести часов пути произошло нечто, нарушившее монотонность путешествия.
Мана вдруг начала сгущаться прямо по центру моей спины. Я обернулся, чтобы посмотреть, что происходит, но деревянные баррикады Лиз всё ещё закрывали обзор.
— Эй! Что там такое?!
Ангелина протиснулась сквозь лианы и, скользнув по шее, приземлилась на голову. Она, казалось, целую вечность возилась и елозила, пока не устроилась на внутреннем изгибе ушного отверстия. Теперь оно жутко чесалось.
Тем не менее я мог отчётливо слышать каждый её щебет и писк. Однако от полученной информации едва не забыл о том, что нужно махать крыльями и начал падать, но потом вернул прежний ритм.